"Алан Маршалл. Это трава" - читать интересную книгу автора

Он вертел в руках письмо, не читая. Он прочел его раньше. Теперь он
мысленно подыскивал слова, которые должен был сказать мне, слова неприятные,
но неизбежные, с его точки зрения.
Я знал содержание письма - я сам его написал. Оно было датировано 5
декабря 1920 года.

"Многоуважаемый сэр, - значилось в письме. - Из объявления в
сегодняшнем номере "Эйдж" я узнал, что Вы ищете для своей конторы младшего
клерка, и прошу принять меня на эту должность.
Мне восемнадцать лет, я студент Коммерческого колледжа, "где изучаю
бухгалтерию. Сейчас готовлюсь к выпускным экзаменам. Все предварительные
экзамены я уже сдал.
Прилагаю четыре характеристики-рекомендации. Рекомендации служебной у
меня нет, поскольку я еще нигде не работал в конторах.
Буду благодарен, если вы примете меня для личной беседы, и я сообщу вам
тогда все необходимые дополнительные сведения.
С уважением, Алан Маршалл".

Год назад, когда я только начал рассылать такие письма бизнесменам,
нуждающимся в клерках, в нем был еще один абзац:
"К несчастью, из-за перенесенного в детстве полиомиелита, я хожу на
костылях. Это ни в какой мере не скажется на моей работе в качестве клерка и
не помешает мне носить тяжелые конторские книги".
Я не получил ни одного ответа на письмо с этим чистосердечным
признанием, и долго не мог понять, в чем дело, пока наконец отец,
встревоженный отсутствием ответов, сам не прочел одно из моих писем.
Отец долго держал письмо в руках, затем перевернул его и поглядел на
обратную сторону, как будто и ее вид имел значение. Потом он опустил письмо
на стол, подошел к кухонному окну и уставился на опоясывавшие горизонт
голубые горы, гряда которых подходила вплотную к прилегавшему к дому
пологому фруктовому саду.
Отец снял этот дом у подножья лесистых холмов в двенадцати милях от
Мельбурна специально, чтобы дать мне возможность изучать бухгалтерию. Когда
мы еще жили в зарослях, я по конкурсу получил стипендию в одном коммерческом
колледже в Мельбурне, и это событие показалось моему отцу своего рода
залогом моих грядущих успехов; он не сомневался, что в недалеком будущем
видные бизнесмены станут добиваться моих услуг.
Сейчас он столкнулся с действительностью и присматривался к ней с
недоверием и затаенной неприязнью, поскольку действительность эта обрушилась
на него неожиданно и противоречила всем его представлениям о жизни. Понятия
равенства и товарищества - духовные ценности, которые он впитал с детства в
далеких зарослях и которые казались ему незыблемой основой человеческого
поведения - теперь пошатнулись из-за отношения людей к его сыну. В моих
рассказах о встречах с бизнесменами от него не ускользала ни одна
подробность.
Он обернулся ко мне и сказал:
- Я бы на твоем месте выбросил слова насчет костылей. Видишь ли...
понимаешь... Главное, добиться личной встречи - тогда, мне думается, все
устроится.
Мне это показалось нечестным.