"Найо Марш. Смерть в день рождения ("Родерик Аллейн" #21)" - читать интересную книгу автора

людей, которых она сама едва ли помнила, но которых когда-то покорила своим
обаянием.
И, разумеется, все эти титулованные за театральные заслуги Дамы и
Кавалеры, и Правление театра, и сам Тимон Гантри, знаменитый режиссер,
столько раз приглашавший ее в свои постановки. И Берти Сарасен, делавший для
нее костюмы в те времена, когда она была никому еще не известной актрисой на
эпизодических ролях, и достигший своего нынешнего величия в лучах ее
возрастающей славы. Но не из-за этой славы пришли они сказать свое последнее
прости. Они пришли просто потому, что любили ее.
А Ричард? Да, и Ричард будет там, бледный и замкнувшийся в себе. И,
запоздало вспомнила она, и, конечно, Чарльз. Тут мисс Беллами со сладостными
слезами на глазах, захлебнувшись в фантазиях, очнулась. Картина собственных
похорон неизменно трогала ее, поэтому она частенько доставляла себе
удовольствие представлять их. Огорчал только непреложный факт - сама она не
сможет насладиться этой величественной церемонией. Это казалось
предательством, и тут была заложена явная несправедливость.
Ну а может, она все-таки увидит? Может, она будет незримо парить над
людьми и, с присущим только ей даром, управлять приемом гостей? Может?..
Почувствовав некоторое беспокойство, она напомнила себе о своем великолепном
здоровье и решила думать о чем-нибудь другом.
А подумать надо было о многом. Например, о новой пьесе. Ее роль была
очень выигрышной, уж в этом она знает толк. Длинный монолог, как не падать
духом и встречать будущее с презрительной улыбкой. Правда, у Ричарда в пьесе
не совсем так. Иногда ей хотелось, чтобы он все же писал не слишком мудрено.
Может, улучить момент и подсказать ему, что несколько безыскусных фраз могут
произвести куда большее впечатление, чем туманные сухие пассажи, которые так
чертовски трудно запоминать? Когда все сказано и сыграно, требуется нечто
такое - неприличное словечко фигли-мигли всплыло и тут же было упрятано
поглубже, - требуется что-то просто человеческое, именно здесь ее особый дар
может проявиться во всем блеске. Может, сегодня утром воспользоваться
случаем и поговорить с Ричардом? Он, конечно, придет поздравить ее с днем
рождения. Ее день рождения! Здесь надо быть осторожнее и не думать о
некоторых вещах. Никак нельзя думать о цифрах, которые так легко
складываются и в сумме дают возраст. Потребовалась чуть ли не йоговская
тренировка, чтобы удалось забыть о нем. О ее возрасте знали немногие. А из
тех, с кем приходилось считаться, только двое: Флоренс, которая совсем не
отличалась болтливостью, и Старая Нинн, у который, надо признаться, после
стаканчика-другого портвейна язык за зубами не держался. Господи, сделай
так, чтобы сегодня вечером она вела себя прилично!
В конце концов, важно лишь, как человек себя чувствует и как он
выглядит. Приподняв с подушек голову, она повернулась и увидела свое
отражение в высоком зеркале-трюмо, стоящем у противоположной стены. Недурно,
подумала она, совсем недурно, даже с утра, без всякой косметики. Она
прикоснулась к лицу, потрогала кожу у висков и под подбородком. Делать
пластическую операцию или не делать? Рози Кавендиш целиком и полностью за и
уверяет, что теперь, после операции лицо не выглядит неестественно
натянутым. Ну а что будет со знаменитой треугольной улыбкой? Подтянув кожу к
вискам, мисс Беллами улыбнулась. Улыбка оставалась прежней.
Она позвонила. Мысль о том, что все домочадцы ждут этого сигнала,
согревала. Флоренс, кухарка, Грейсфилд, горничные, уборщица - все собрались