"Эллен Таннер Марш. Загадочный супруг " - читать интересную книгу автора

поднос, на котором стояла высокая кружка с горячим напитком.
Отпустив служанок, она негромко постучалась, толкнула дверь и вошла.
Дородная, неуклюжая камеристка тотчас поднялась со стоявшего у окна кресла,
пытаясь заслонить собою от глаз Таунсенд кровать и лежащую там женщину. Но
она была недостаточно проворна, и Таунсенд успела заметить впалые, пылающие
от лихорадки щеки и длинный орлиный нос под четкой линией бровей, все еще
придававшие выражение властности и силы некогда, должно быть, прекрасному
лицу. Старая женщина спала, и в тишине комнаты ее прерывистое дыхание
звучало пугающе резко.
У Таунсенд сжалось сердце.
- Она тяжко больна?
- А тебе что за дело? - оборвала ее толстуха и потянулась за подносом.
Говорила она с сильным шотландским акцентом и с явной угрозой. Таунсенд
благоразумно удалилась.
Мэгз унесла свечу, и в коридоре стало совершенно темно, но Таунсенд
этого не замечала. В голове беспорядочно теснились мысли. "Женщина на
кровати вполне может быть его двоюродной бабкой", - подумала она. В
сущности, она была почти уверена, что это именно так. Ведь нелепо себе
представить, что еще какая-то пожилая дама, проезжая Норфолком, заболела и
прибегла к услугам того же доктора Кеннеди. И этот орлиный нос, который она
успела заметить прежде, чем ее выпроводили из комнаты! Неужели у
кого-нибудь, кроме членов этой семьи, мог быть такой? Таунсенд отказывалась
этому верить. С другой стороны, у него, в отличие от камеристки, не было
шотландского выговора. Во всяком случае, так ей показалось...
Плащ Таунсенд шуршал по полу, пока она ощупью пробиралась по длинному
коридору, который вел к комнатам, занимаемым Карнами, и где ей и Геркулю
предстояло провести ночь. Томас, чьи глаза были больше приспособлены к
темноте, бежал впереди нее и успел увернуться, когда одна из дверей
неожиданно распахнулась настежь и ударила Таунсенд по голове.
- Ой! - воскликнула она, отпрянув от двери и сердито потирая лоб.
Подняв глаза, она увидела Дайну, старшую дочь Карна. Та испуганно смотрела
на нее с порога. Обнаженные белые плечи Дайны явственно вырисовывались в
дверном проеме, и Таунсенд, хорошо осведомленная о ее репутации, легко
представила себе, что обнажены не только плечи, а испугана она так потому,
что в комнате у нее мужчина.
- О, благодарение небу! - воскликнула Дайна, подтвердив подозрения
Таунсенд. - Я думала, это отец!
В свои восемнадцать лет она была аппетитной толстушкой, столь же
соблазнительной, как рубенсовские "ню", с копной медных волос и большой
обольстительной грудью. Ни для кого (кроме, быть может, несчастных
родителей) не было секретом, что ее милости - предмет яростного
соперничества между всеми мужчинами Бродхэма, а также фермерами, грумами,
слугами и работниками Брод-форд-Холла. Даже Геркуль как-то раз признался,
что попытался отведать ее ласк, хотя Таунсенд сумела выведать у их кузена
Перси (вывернув ему руку и усевшись на него верхом), что Геркуль вместо
этого последовал освященной веками традиции и, поехав учиться, завел
собственную любовницу. Оправившись от испуга, Дайна сообразила, что стоящему
перед ней парню в мешковатых штанах нечего делать в этом крыле гостиницы, и
строго прикрикнула на него:
- Возвращайся на конюшню! А скажешь хоть слово моему отцу или еще