"Эллен Таннер Марш. Великолепие шелка " - читать интересную книгу автора

из лакеев, пытавшемуся обуздать некоего господина, не в меру приналегшего на
превосходное бренди из графских запасов, пробили голову. Что же касается
Фрэдди Линвиллау двоюродного брата Чины и нового - и излишне
гостеприимного - хозяина этой усадьбы, то он палец о палец не ударил для
того, чтобы положить конец подобным бесчинствам. Анна, прекрасно зная
необузданный нрав молодого лорда, небезосновательно подозревала, что он и
сам принимал активное участие в этом бедламе.
- Может, сегодня-то уж они не задержатся здесь слишком долго, -
произнесла она с оптимизмом, коего, однако, не испытывала в душе.
- Ты же сама не веришь в то, что говоришь! - усмехнулась Чина. - Коль
начнут они пить, то не остановятся! - Потом добавила задумчиво: - Впрочем,
нетрудно понять страстное желание Фрэдди отпраздновать свое вступление во
владение наследством. Но Кэсси - вот кто меня удивляет! Я бы ни за что не
поверила, что она разрешит вдруг кому-то громить антикварное собрание
дядюшки Эсмунда.
Чина знала еще задолго до смерти дяди, что Фрэдди и Кэсси Линвиллы, ее
кузен и кузина и единственные прямые внуки графа, - люди, на редкость
неразборчивые в средствах и абсолютно равнодушные ко всему, кроме состояния
их деда и титула, на который так рассчитывал Фрэдди как законный
правопреемник его. То, что оба они алчные, завистливые и расчетливые типы,
Чине сразу же стало ясно, стоило ей лишь переступить впервые порог дома ее
предков долгих шесть лет тому назад.
Правда, тогда они были к ней весьма добры, ее замечательные кузен и
кузина, но девушка очень быстро поняла, что как только граф покинет сей мир,
их дружественные улыбки и прочие проявления добросердечия тотчас же могут
смениться открытой враждебностью и даже угрозами учинить над ней физическую
расправу. Еще подросток в ту пору и к тому же до смерти страшившаяся их, и
особенно Кэсси, она и не помышляла о том, чтобы открыть графу глаза на них,
да и как могла бы сделать это Чина, если дядя Эсмунд, обладавший столь
слабым здоровьем и столь благородным сердцем, верил непоколебимо, что внуки
его - добрейшие и преданнейшие ему существа, каковых они старательно
изображали.
Поскольку девушка искренне любила дядюшку Эсмунда и на пребывание свое
в здешних краях смотрела как на неизбежную, хотя и тягостную ссылку, она не
стала восставать против Фрэдди и Кэсси, выступивших в роли тюремщиков,
призванных надзирать за ней в течение всего срока ее заключения. Чина
безропотно переносила их суровое обращение с собой, убежденная в глубине
маленького одинокого сердечка, что она, сама того не ведая, совершила некий
страшный поступок, за что и отправлена своими родителями из Бадаяна, -
залитого солнцем гористого острова в Индонезии, на котором суждено ей было
появиться на свет, - в далекую Англию. Однако чуть позже, повзрослев весьма
быстро, девушка поняла, что подобных тюремщиков, заслуживающих одно лишь
презрение, следует опасаться и что ей не остается ничего иного, кроме как
ждать с надеждой того дня, когда она сможет наконец вернуться на родину.
Дядя Эсмунд, со своими щетинистыми бакенбардами и милой улыбкой на
устах, был единственной для нее отрадой, и она, естественно, обожала его.
Когда же ей стало ясно, что в скором времени ей придется его потерять,
поскольку поразивший его внезапно недуг не оставлял никаких надежд на
выздоровление, Чина заставила себя смириться перед лицом неотвратимой
трагедии и постаралась подготовиться хотя бы морально к тем изменениям, что,