"Эдисон Маршалл. Викинг " - читать интересную книгу автора

Я наблюдал за ним, как раб за кнутом, я давно научился распознавать,
когда он хитрит, по движению его густых рыжих ресниц. Только посадив своих
соколов с клобучками на головах в клетки, он мельком взглянул на меня:
- Ты, кажется, что-то сказал, Оге? - спросил он милостиво.
Я уже пожалел, что заговорил. В мои планы входило продемонстрировать
свою белую соколицу лишь после того, как Рагнар услышит мой рассказ о ней и
потребует показать птицу.
Рагнар был жестокий хозяин, и его надсмотрщик со стальными мускулами
мог засечь до смерти пятьюдесятью ударами, но я старался не вызывать его
гнева.
Китти как-то сказала мне, когда я подрос настолько, чтобы Хастингс
приметил меня, что из старого медведя и молодого воина, она бы выбрала
медведя.
Хастингс был самым красивым из сыновей Рагнара. Его волосы, брови и
ресницы золотисто-рыжего цвета и белоснежные зубы прекрасно сочетались с
северным загаром. Сила и грациозность младшего сына Рагнара напоминали об
изяществе, красоте и мощи оленя. И, без сомнения, его синие глаза, чистые и
смелые, заставляли биться сильней многие девичьи сердца.
И хотя боги дали ему все, чтобы наследовать земли Рагнара, судьба
распорядилась иначе - он был младшим сыном, а, значит, последним в очереди.
- Господин, я заговорил, но я не должен был этого делать, до того, как
мне прикажут.
- Ты не сделал ничего плохого. Что ты сказал?
- Мои слова походят на орехи без ядер.
- Тем не менее, я разгрызу их.
- Я говорил, господин, что у меня есть сокол, и он может взлететь, если
желаете.
- Вот это новость! Раб с соколом! Как же ты заполучил его?
- Я обнаружил ее на дереве. На высокой сосне. Она сидела, сложив
крылья, и замерзала. Сперва я подумал, что это лишь небольшой пятнистый
сугроб. Я залез на дерево и спас ее.
- Ты приручил и натаскал ее сам, или она улетела от какого-нибудь
знатного хёвдинга?
Тут он посмотрел на своих подпевал. Я не знал, что было в его взгляде,
но я разглядел, что появилось в их глазах - обещание не насмехаться надо
мной.
Ни один из сыновей Рагнара или даже сам великий Викинг не смогли бы
этого сделать.
Я был красным, но не от ярости, а от стыда. Ярость не подобает рабу.
Чем меньше в нас ее, тем дольше мы живем. Я же не был свободным. Я не был
даже домашним рабом - треплем. Я был рабом с ошейником. Но, с другой
стороны, он защищал меня от насмешек и оскорблений, как уши защищают осла, а
вой - собаку.
Было бы правильным сказать Хастингсу, что мой сокол, наверно, улетел от
какого-то хёвдинга. Тогда он забрал бы его, заявив, что найдет этого
хёвдинга, настоящего владельца, а сам бы оставил его у себя, да, быть может,
бросил бы мне несколько костей со своего стола.
- Господин, всему, что она знает, обучил ее я сам в свободное время. -
И я почувствовал, как холод пробежал по спине, когда я добавил: - Правда,
она очень быстро училась.