"Эдисон Маршалл. Викинг " - читать интересную книгу автора

удивляться - даже говорить об этом, когда мед развязывал языки, - что у него
родился такой учтивый и светловолосый сын, ведь сам он был темен и груб, как
медведь. Сын же унаследовал красоту матери, младшей жены Рагнара, Эдит,
которая уже умерла.
И я был очень удивлен, когда богато одетый человек высокого рода,
сидевший немного в стороне от остальных, встал со своего места. В тусклом
свете я узнал Эгберта из Нортумбрии, из Английского королевства,
расположенного много южнее, куда Рагнар ходил в поход семнадцать зим назад.
Эгберт был выслан из Англии, а здесь с помощью Рагнара построил большой дом
в стиле, новом для данов, дальше по реке, на краю Дома Акре. По праву
рождения и по праву богатства он был у себя на родине очень знатным эрлом,
если не претендентом на трон.
- Говори! - сказал ему Рагнар.
- Я могу говорить сейчас только с твоего позволения? У нас не было
такого договора, Рагнар Лодброк. Ты позвал меня на суд своего раба. Если у
меня нет права голоса здесь и я могу только слушать твой приговор, словно
немой пес на пожаре, я, пожалуй, поеду к себе ловить лосося.
- Что до меня, то с раба надо содрать кожу, - сказал Эрик, самый
знатный из всех ярлов Рагнара, без его позволения.
Рагнар не мог скрыть своего раздражения и насупился, услышав насмешку.
В тот день он был в ярости, он был настоящим конунгом, но Эрик и другие
ярлы настаивали на соблюдении старых дедовских обычаев. Они служили ему,
делили с ним еду, мед и добычу, но не платили ему дани и не обнажали перед
ним головы. Самый лучший из всех предводителей викингов, он действительно
стоил того, чтобы гордиться им и идти с ним на смерть. Но в их голубых
глазах он не был богом.
- Когда ты услышишь, к чему я приговорю его, я попрошу тебя
высказаться, - сказал Рагнар.
Затем он повернулся ко мне.
- Оге, ты нарушил три закона, и за каждое нарушение тебя следует
предать смерти. Во-первых, ты пренебрег работой ради увлечения или безделья.
Во-вторых, ты присвоил себе право соколиной охоты, имеющееся лишь у
хёвдингов и ярлов. В-третьих, ты держал сокола, натаскивал его и позволял
ему охотиться. И если твоя вина была лишь в этом, я окажу тебе милость.
Вместо того, чтобы повесить тебя на первом же суку, я посвящу тебя Одину в
Священной Роще и принесу тебя ему в жертву.
- И ты назовешь это милостью, Рагнар? - раздался тихий голос и, притом,
без позволения. Но Рагнар услышал и повернул свою бычью голову.
- Это сказал ты, Эгберт из Нортумбрии?
- Извини, но я сомневаюсь, что норманнам известно это слово. Парню
только шестнадцать.
- И что?
- Тебе подскажет святой Уилфрид. Я всего лишь плохой христианин. Я,
честно говоря, в замешательстве.
- Оге, - снова зазвучал громоподобный голос викинга, - когда мой сын,
Хастингс Юный, обнаружил твое пренебрежение долгом, ты бросил сокола ему в
лицо, желая ослепить.
- Нет, господин, я не делал этого.
- Я видел это собственными глазами, когда поднялся на холм.
- Тебя подвели глаза, господин. Стрела Одина бросилась сама с моей