"Михаил Март. Змеиная яма " - читать интересную книгу автораМогу рассказать много интересного. На пару томов моей болтовни хватит. Но
я практичный человек. Жизнь здесь тяжелая. Зарабатываю себе охотой. Рыбой в этих краях много не заработаешь. Однако возраст берет свое. Хочется еще на белый свет полюбоваться годков с пяток. Ты ведь, поди, хорошие деньги за книжку получишь. Вот и подумай сам, какой резон мне тебе задарма идеи и факты отдавать. - Сколько же вы хотите? - Тысяч тридцать. С моей скромностью этих денег надолго хватит. - Это почти тысяча долларов. - Доллары у нас не в почете. Мы в них ничего не смыслим. - Но у меня нет рублей, разве что на обратную дорогу. - Возьму долларами. Как-нибудь обменяю. - А вы уверены, что ваша история стоит того, чтобы за нее платить такие деньги? - Хозяин - барин. Я ведь не принуждаю. - Хорошо. Метелкин достал бумажник и отсчитал десять стодолларовых купюр. Положив их на стол, он вопросительно посмотрел на старика. - Нормально, - кивнул хозяин. - Пусть лежат. Когда я тебе расскажу, что помню, тогда и возьму деньги. - Хорошо. В одном вы правы: ваш адрес мне раздобыли по линии ФСБ, но сделали они это по просьбе отставного генерала, бывшего резидента в Германии, а ныне историка. От него я и услышал про архив СС и о том, как в послевоенное время немцы засылали агентов в район Смоленска. О вас он тоже упоминал. - Скворцов Никанор Евдокимович. - Может быть, вспомню. Шесть десятилетий прошло с тех пор. Мы так сделаем. Все названия я буду упоминать вымышленные, чтобы не напрягать память. А потом уточним, если понадобится. Сейчас нет смысла отвлекаться от главного. - Как вам будет удобно. Метелкин умолчал о том, что у него в сумке лежала карта местности того самого времени, о котором пойдет речь. - Отец мой был немцем, - начал рассказ старик. - Он попал в плен еще в первую мировую, а потом так и остался в России, женившись на русской девушке из дворянской семьи. После революции примкнул к большевикам и стал убежденным коммунистом. Жили мы в достатке, отец добился определенных высот в партийной иерархии. От отца я научился немецкому языку и владел им свободно. Мать знала несколько языков. Она окончила Смольный институт благородных девиц. Жили в Питере, а потом отца направили в Смоленск руководить обкомом. Его арестовали перед началом войны, когда я учился в Москве в университете. Следом арестовали мать, а до меня не добрались. Мне тогда шел двадцать второй годочек. В начале июня после сдачи экзаменов я вернулся в Смоленск, где осталась моя тетка. Она мне все и рассказала. А тут началась война. На учете я состоял в Москве, и в Смоленске не знали, что я вернулся. В городе творилась неразбериха и хаос. Молодежь шла в военкоматы без повесток, а я не пошел. Слишком был обижен на советскую власть за произвол и несправедливость. А когда в город пришли немцы, то никакого сопротивления |
|
|