"Михаил Март. Змеиная яма " - читать интересную книгу автора

Могу рассказать много интересного. На пару томов моей болтовни хватит. Но
я практичный человек. Жизнь здесь тяжелая. Зарабатываю себе охотой. Рыбой
в этих краях много не заработаешь. Однако возраст берет свое. Хочется еще
на белый свет полюбоваться годков с пяток. Ты ведь, поди, хорошие деньги
за книжку получишь. Вот и подумай сам, какой резон мне тебе задарма идеи и
факты отдавать.
- Сколько же вы хотите?
- Тысяч тридцать. С моей скромностью этих денег надолго хватит.
- Это почти тысяча долларов.
- Доллары у нас не в почете. Мы в них ничего не смыслим.
- Но у меня нет рублей, разве что на обратную дорогу.
- Возьму долларами. Как-нибудь обменяю.
- А вы уверены, что ваша история стоит того, чтобы за нее платить
такие деньги?
- Хозяин - барин. Я ведь не принуждаю.
- Хорошо.
Метелкин достал бумажник и отсчитал десять стодолларовых купюр.
Положив их на стол, он вопросительно посмотрел на старика.
- Нормально, - кивнул хозяин. - Пусть лежат. Когда я тебе расскажу,
что помню, тогда и возьму деньги.
- Хорошо. В одном вы правы: ваш адрес мне раздобыли по линии ФСБ, но
сделали они это по просьбе отставного генерала, бывшего резидента в
Германии, а ныне историка. От него я и услышал про архив СС и о том, как в
послевоенное время немцы засылали агентов в район Смоленска. О вас он тоже
упоминал.
- Кто он?
- Скворцов Никанор Евдокимович.
- Может быть, вспомню. Шесть десятилетий прошло с тех пор. Мы так
сделаем. Все названия я буду упоминать вымышленные, чтобы не напрягать
память. А потом уточним, если понадобится. Сейчас нет смысла отвлекаться
от главного.
- Как вам будет удобно.
Метелкин умолчал о том, что у него в сумке лежала карта местности
того самого времени, о котором пойдет речь.
- Отец мой был немцем, - начал рассказ старик. - Он попал в плен еще
в первую мировую, а потом так и остался в России, женившись на русской
девушке из дворянской семьи. После революции примкнул к большевикам и стал
убежденным коммунистом. Жили мы в достатке, отец добился определенных
высот в партийной иерархии. От отца я научился немецкому языку и владел им
свободно. Мать знала несколько языков. Она окончила Смольный институт
благородных девиц. Жили в Питере, а потом отца направили в Смоленск
руководить обкомом. Его арестовали перед началом войны, когда я учился в
Москве в университете. Следом арестовали мать, а до меня не добрались. Мне
тогда шел двадцать второй годочек.
В начале июня после сдачи экзаменов я вернулся в Смоленск, где
осталась моя тетка. Она мне все и рассказала. А тут началась война. На
учете я состоял в Москве, и в Смоленске не знали, что я вернулся. В городе
творилась неразбериха и хаос. Молодежь шла в военкоматы без повесток, а я
не пошел. Слишком был обижен на советскую власть за произвол и
несправедливость. А когда в город пришли немцы, то никакого сопротивления