"Михаил Март. Дама с простудой в сердце ("Сыщик" #5)" - читать интересную книгу автора

миллиона на полтора долларов потянут. И сколько из них перепадет зоновским
кумовьям? Гроши. Они там банке с тушенкой радуются.
- Молод ты еще, Бориска, рассуждать о таких вещах. Ты, милок, не
забывай, что на имя твоего отца в банке счет открыт, и ему капают немалые
проценты. Выйдет на волю миллионером. Сейчас сидит за каменной стеной, а я
свою шею подставляю. Если что, спросят с меня, а не с зэка. Он вне
подозрений. Или, может быть, скажешь, что я в тебя мало сил вкладываю? В
институт без экзаменов, о хлебе насущном не думаешь, уже две выставки тебе
устроил. А что я от тебя требую? Отца своего время от времени навещать и
несколько рулончиков холстов свозить туда и обратно.
- Так я же претензий не высказываю, Давид Илларионыч. Вы сами этот
разговор затеяли.
- Вот так-то лучше. Помоги-ка мне упаковать подлинники. Повезем на
экспертизу. Там со вчерашнего дня ждут. Четырнадцать картин надо успеть
застраховать, через три дня владельцу возвращать пора.
- Застрахуете оригиналы, а возвращать-то папашину мазню будете. Зря
торопитесь. Краска еще совсем свежая.
- И так уже два месяца держу. Более невозможно. А что касается
краски... В старых оригинальных рамах, тяжеловесных и потускневших, даже
репродукция за оригинал сойдет. И потом, хозяину акт экспертизы важен и
страховой полис, к картинам-то глаз привык. Тут, брат, психология главную
роль играет, а не познания в живописи.
- А коли подмену потом обнаружат?
- Дурачок ты, Бориска. Вон, глянь, все стены шедеврами увешаны. Ни
одной копии мы с них не делали. Зря рисковать глупо. Хозяева этих картин не
стабильны. Сегодня пан, а завтра пропал и понес на продажу. А хозяин Репина
стоит твердо на ногах. Такой только хапает себе в кубышку и скорее удавится,
чем хоть одну картину продаст. Он показывать их и то не всем может. Натуру
понимать надо, видеть и прощупывать, а потом уже выносить решение,
копировать его коллекцию или нет. Да и тут наглеть не следует. У него
четырнадцать картин, а мы только Репина скопировали. Потому что он его чтит.
А вот картины Кустодиева может и
обменять сдуру. Тогда мы тут же влипнем. Мера во всем нужна. Фраера
жадность погубила.
- Перешли на любимый жаргончик.
- Скольких я блатных да приблатненных от "колючки" спасал! С волками
жить - по-волчьи выть.
- Поражаюсь я вам, Давид Илларионович. Адвокат, можно сказать, с
мировым именем, а такие аферы прокручиваете. Хобби, что ли?
- Да уж. Насмотрелся я на уголовничков всех мастей. Так вот, был у меня
такой подопечный. Еще при советской власти. Главным кассиром в банке
работал. Так его сын четвертаки рисовал - от настоящих не отличишь. Он их
подсовывал в банковские пачки вместо настоящих. Дальше - больше. Сынок
матрицы сделал, деньги печатать на станке стали. На поток дело поставили. И
влипли. Жадность фраера сгубила.
- И что им было?
- Расстреляли обоих. Попались под жесткую руку Андропова. Тот нечисть
не жалел. Каленым железом выжигал. Тяжело тогда нашему брату адвокату
приходилось. Нищенствовали. Идея с картинами мне случайно пришла. Как-то
один мой подопечный принес на хранение сразу трех Брюлловых. Я аж ахнул. У