"Стив Мартин. Чистая бредятина" - читать интересную книгу автора

означающие: "Отправьте мою купальню для птиц в Глендэйл", где я ее,
собственно и приобрел на барахолке.
В каждом человеке - даже в самом глупом - дремлет художественный
критик, и я уверен, что критик, дремлющий в вас, требует какого-то
удостоверения подлинности, особенно в нынешнее время, когда каждый день
Рембрандт ван Рейн низводится до Рембрандта-Ага-Щас. Существует два способа
подтвердить подлинность произведения искусства: Ученость и Интуиция. В том,
что касается учености, можете представить себе, насколько замусолен мой
экземпляр "Рафаэля для чайников": удостоверение подлинности - приключение не
для слабонервных. Однако вбить последний гвоздь в гроб подтверждения для
меня мог лишь какой-нибудь Беренсон последнего дня. В телефонном справочнике
Лос-Анджелеса значатся два специалиста по Рафаэлю, хотя у одного -
телефонный код Мауи. Я позвонил обоим, и они были единогласны в своих
выводах: один - за, другой - против.
Такого рода ученость кое-что, конечно, доказывает, но последних шагов
за вас она не сделает. Только Интуиция всякий раз подтверждает
принадлежность работы. Сколько раз сидел я у себя в саду, посасывая лед от
коктейля из "прозака" и "хальциона" и совершенно игнорируя шедевр мирового
искусства, стоявший у меня перед самым носом? Для всех нас, тем не менее,
наступает миг, когда цензор наш откидывается, город ускользает в сторону, а
шум в голове приглушается настолько, что мы осознаем: мы сидим перед корытом
работы Рафаэля. С небес тогда пикирует мантия уверенности и плотно окутывает
нас.
Именно тогда я решил, что есть только один способ доказать всему миру
мою интуицию. Я должен посетить усыпальницу Рафаэля в римском Пантеоне и
пообщаться с великим Мастером лично. (Я выделяю Пантеон курсивом, поскольку
в дислексии своей однажды прочел его как Парфенон и потерял кучу денег на
поездке в Афины. Чтобы избежать путаницы, предлагаю кому-нибудь из них свое
название сменить. В конце концов, это вам не одно - река, а другое -
аэропорт; они оба - здания.)
Вступая в Пантеон, человек не может не испытывать трепет. Поглядев
налево, мы видим священное имя Песто, а поглядев направо - череду Пап и
Папских соискателей. К сожалению, все они похоронены не в алфавитном
порядке, поэтому отыскать среди них Рафаэля нелегко. Пару раз я
промахнулся - очевидно, у него имелась фамилия. Это меня и сбило с
панталыку. Простите, но если я ищу могилу Либерачи, мне хочется, чтобы она
значилась под именем Либерачи, а не какой-то там Влодзиу Валентино и т.д.
Мадонна, поимей это в виду.
Я стоял перед склепом, где Рафаэль покоился последние четыреста
пятьдесят лет. Прежде чем пересказать, что же произошло дальше, я должен
немного познакомить вас с тем, что представляет собой Пантеон. У него один
из крупнейших куполообразных потолков в мире. Купол вместо потолка, может, и
круто в мире архитектуры, но в мире шепота это штука паршивая. Все
возвращается к вам в три раза громче, и даже дикция у вас улучшается.
Поэтому когда я прошептал:
- Это ты сделал мою купальню для птиц? - меня услышали все
присутствовавшие, кроме Рафаэля, который уже умер. Я прошептал еще раз,
громче: - Это ты сделал мою купальню для птиц?
Несколько минут спустя ко мне подошел человек в теплой полушинели,
прошептал: