"Сергей Мартьянов. Бессмертник" - читать интересную книгу автора

...Через два дня, утром, по всему госпиталю разнеслась весть: ночью
иранец пытался бежать. Тетя Маша, дежурившая в его палате, ненадолго
отлучилась, а когда вернулась, больной исчез. Одеяло валялось на полу,
стул был опрокинут, окно распахнуто настежь. Тетя Маша подбежала к нему,
выглянула наружу. Иранец лежал в траве и не подавал никаких признаков
жизни. Его перенесли в палату и осторожно уложили на койку. Больной тяжело
дышал, лицо было в крови, гипс на ноге раскололся, повязка на ребрах
сползла, он весь дрожал и глухо стонал.
Среди больных это происшествие вызвало оживленные толки. Одни
считали, что иранец - опасный враг, другие - и таких было большинство -
видели в нем темную забитую личность.
Доктор Гольдберг, узнав о случившемся, возмутился до глубины души:
Нет, это черт знает что! Он осмотрел больного и убедился, что все его
труды пропали даром. Снова нужен рентген и гипс, снова нужно менять
повязку, а главное - еще неизвестно, чем все кончится.
- Вот подлец! - ругался доктор. - Мы его лечим, с ложечки кормим, а
он вон что вытворяет... И вы тоже хороши! - напустился он на тетю Машу. -
Не могли усмотреть за больным.
Она виновато молчала.
Иранца повезли в перевязочную и на этот раз он давал себя колоть и
перевязывать покорно и безучастно. Проницательная тетя Маша объяснила это
так: парень думает, что за бегство из госпиталя его накажут, а его никто
пальцем не тронул, за ним все ухаживают, вот ему и стыдно стало. Скотина и
та заботу понимает.
Она неотлучно сидела у его кровати, вглядывалась в лицо и думала о
судьбе этого парня. Вот он лежит перед ней и тяжело дышит в коротком
тревожном сне. Черные курчавые волосы, исхудалое смуглое лицо, тонкий нос
с горбинкой. Наверное, красавец был, а сейчас - страх смотреть. И до чего
тощий - тетя Маша помнит его выступавшие ребра и ключицы, когда отмывала в
ванной. И грязный был, прямо ужас - воду пришлось менять четыре раза.
Кто он? За свою работу в пограничном госпитале тетя Маша всякое
видела, но этот парень почему-то растревожил ее неистребимую бабью
жалость.
Больной завозился, вздохнул и проснулся. Посмотрел на тетю Машу.
Оглядел палату. Слабо улыбнулся тревожной улыбкой. И впервые за все время
сказал:
- Дильбар!
- Чего тебе? - склонилась над ним тетя Маша.
- Дильбар, - тихо повторил иранец и приподнялся.
- Лежи, лежи, не двигайся.
Она поправила на нем одеяло. Вытерла полотенцем влажный лоб.
Несколько минут они молча разглядывали друг друга. Внезапно по лицу
его пробежала тень.
- Хак-е-шир, - сказал больной.
Тетя Маша беспомощно развела руками.
- Пить хочешь?
Она приподняла ему голову, поднесла к губам кружку с остывшим чаем.
Парень выпил.
- На, покушай.
Она стала кормить его - и больной покорно ел.