"Сергей Мартьянов. Листок чинары (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

А Пушкарь и впрямь одернул гимнастерку, приосанился и с повышенным
интересом наблюдал, как начальник заставы и его спутник приближались к
вышке.
Но, поднявшись на вышку, Баринов даже не взглянул на него, познакомил
корреспондента с Клевакиным и сказал, что это и есть тот самый товарищ...
- А вы наблюдайте в трубу, - сухо приказал капитан Пушкарю.
Все стало ясно. Смущенно и жалко улыбаясь, Пушкарь шагнул к трубе, а
Клевакин даже не удостоил его взглядом: ведь шло все своим чередом, как и
положено быть.
Но тут случилось непонятное. Смерив обоих зорким, сердитым взглядом,
Бурмистров буркнул, что уж больно Клевакин смазлив и что лучше снять вот
этого парня с хорошим открытым лицом. В конце концов солдат есть солдат, а
не киноактер. Нет, лучше снять Пушкаря.
- Как он у вас? - спросил Бурмистров у начальника.
- Ничего... - пожал тот плечами.
- Хоп! - заключил корреспондент и приказал Пушкарю принять нужную
позу.
- Да ну, зачем меня? - сконфузился тот.
- Хоп, хоп! - зычно повторил Бурмистров.
Баринов и Клевакин переглянулись. Стало слышно, как внизу, на камнях,
бормочет ручей. Но гость есть гость, и капитан счел благоразумным не
вмешиваться. Он только хмуро кивнул Пушкарю: дескать, ладно -
снимайтесь!.. А Клевакину ничего не оставалось, как проглотить пилюлю.
Обида больно кольнула сердце ефрейтора. Многоопытный наблюдатель - и
новичок-солдат... Какое может быть сравнение? Задержание матерого агента -
и ни одного задержания. Правительственная медаль - и даже ни одной
благодарности... Каждый на его месте почувствовал бы себя оскорбленным.
Для Пушкаря настали тяжкие минуты. Фотокорреспондент
священнодействовал молча и бесцеремонно. Приподнял подбородок указательным
пальцем. Поправил фуражку, дернув за козырек. Развернул плечи. Потом,
пятясь и скрипя протезом, отошел на край помоста и хищным оком впился в
жертву. Бедный Пушкарь, он чувствовал себя как кролик перед удавом!
Но ужасней всего было сознавать, что почет, оказанный ему, ничем не
заслужен. Вот Клевакин, знаменитый ефрейтор Клевакин - это да! Еще на
морском посту Пушкарь слышал о его делах. Правда, задается немного, но это
пустяки. Пушкарь испытывал вину перед Клевакиным и терзался еще больше. Он
все время моргал и краснел, и Бурмистрову стоило немало терпения, чтобы
снять его в анфас и в профиль, с биноклем и без бинокля, в полный рост и
по пояс.
А Клевакин успел прийти в себя и показал, какой он есть. Мы-то знали
ему цену и не удивлялись, а вот Пушкарю пришлось поскрипеть зубами, когда
Клевакин, в упор наблюдая за ним, стал изрекать с покровительственной
издевкой:
- Ох, и повезло же тебе, Ванюха!..
Или:
- Весь мир теперь узнает о рядовом Пушкаре.
Или:
- А ты знаешь, что твоя физиономия будет размножена тиражом в один
миллион восемьсот пятьдесят тысяч экземпляров? Подумать только!
И как это он узнал, что у журнала такой тираж! Пушкарь весь наливался