"Сергей Мартьянов. Листок чинары (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

определит расстояние вон до того дерева по деленьям бинокля. Клевакин
рывком развернул трубу к дереву. В окулярах промелькнула сплошная зеленая
полоса, как это бывает в кино. Потом развернул в обратную сторону - и
снова зеленая полоса.
Сгущались сумерки. Оглушительно звенели цикады. Внизу по тропе
неслышно прошел наряд. Клевакин еле различил, что это были сержант Удалов
и рядовой Пахомов. Минут через десять можно спускаться с вышки.
Но в это время позвонили с восьмой розетки. Сердитым голосом сержант
Удалов спрашивал, не видел ли Клевакин, куда прошел нарушитель границы?
- Какой еще такой нарушитель? - зло переспросил Клевакин.
- Следы на контрольной полосе... Не видел?
- Никого я не видел. Брось хохмить!
Удалов прикрикнул:
- Разговорчики!.. А ну, бегом к нам!
Он был старшим по званию и мог приказывать. В трубке замолкло, потом
настойчиво и тревожно запищало снова. Удалов звонил на заставу. Сейчас там
объявят тревогу.
Клевакин рывком зачехлил стереотрубу, запихнул в сумку журнал
наблюдений и кинулся к люку. Перехватывая перила руками, перескакивая
через три ступеньки, он прогрохотал по лестнице и спрыгнул на землю.


5

Тревога застала нас за приятным занятием: мы смотрели кинокомедию
"Русский сувенир". Кино крутили прямо в казарме, там, где мы спим. Это
всегда давало нам много удобств. Можно лежать на своей койке и смотреть
картину. Можно тихо уснуть, если будет неинтересно. Можно не смотреть на
экран, а, укрывшись с головой, слушать одни звуки. На сей раз мы дружно
засыпали - то ли от самой картины, то ли оттого, что предыдущей ночью нас
измотала тревога. И вот распахнулась дверь:
- Застава, в ружье!
Взвизгнув, оборвалась музыка в динамике. Умолкло стрекотание
киноаппарата. Дежурный, видимо, не надеясь, что его услышали, повторил
команду срывая голос:
- В ружье!!!
Непосвященному трудно понять что значит на заставе команда "В ружье!"
Да еще на такой заставе, как наша. Черт его знает, что случилось... Может,
следы на границе. Может, наряд обстреляли. А может, еще что... Всякое жди.
Брюки - раз, гимнастерку - два, портянки - три, ну, а сапоги натянуть
- дело одной секунды. Все на тумбочке уложено в привычном порядке. Ремень
в самом низу, его - в руки, и бегом к пирамиде с оружием. Застегнуть
пряжку, пуговицы - это потом, на бегу. Главное - схватить оружие и
подсумки с патронами.
- Быстрей, быстрей! - покрикивал капитан Баринов, пропуская нас мимо
себя. - Фонари не забудьте, телефонные трубки.
И по тому, каким бледным и серьезным было его лицо, мы поняли, что
тревога настоящая: солдаты всегда догадываются, какая бывает тревога,
учебная или боевая.
Но даже во время боевой тревоги командир не становится в картинную