"Джордж Мартин. Злоцветы (Авт.сб. "Путешествия Тафа")" - читать интересную книгу автора

камень, он со стуком покатился под обрыв, она посмотрела туда и увидела
цветок.
Он так ее поразил, что она взяла обе палки в одну руку, а другой
порылась под слоями одежды, решившись рискнуть. Спичка ярко вспыхнула на
одно мгновение, но и его оказалось достаточно, чтобы увидеть.
Цветок, крохотный-прекрохотный, с четырьмя голубыми лепестками, такими
же бледно-голубыми, какими стали губы у Лейна, когда он умер. Цветок
здесь, живой, растущий на восьмом году глубокозимья, когда весь мир был
мертв.
Ей никто не поверит, подумала Шон. Вот разве отнести правду в
Каринхолл. Она сняла лыжи и попыталась сорвать цветок. Попытка оказалась
тщетной - такой же тщетной, Как попытка похоронить Лейна. Стебель был
крепче проволоки. Несколько минут она стараясь его сломать и сдерживала
слезы, убеждаясь, что у нее ничего не получится. Крег назовет ее лгуньей,
выдумщицей и еще по-всякому, как он привык ее называть.
Все-таки она не заплакала, а оставила цветок и поднялась на верх
обрыва. Там она остановилась.
Перед ней, простираясь на многие метры, раскинулось широкое поле.
Кое-где громоздились сугробы, а между ними были только каменные плиты,
открытые ветру и холоду. В центре поля высилось здание, каких Шон еще
никогда не видела - огромная пухлая капля на трех черных ногах, в звездном
свете. Оно было точно зверь, присевший на задние лапы. Ноги, покрытые
льдом в суставах подогнуты, напряжены, словно зверь собрался прыгнуть
прямо в небо. И ноги, и пухлая капля были увиты цветами.
Цветы и тут, и там, и повсюду. Как обнаружила Шон, едва отвела взгляд
от круглого здания; Они поднимались поодиночке и группами из каждой
трещинки в плитах поля среди снега и льда, создавая темные островки в
чистой белой неподвижности глубокозимья.
Шон прошла между ними к зданию, остановилась у ближней ноги и протянула
руку в перчатке потрогать удивительный сустав. Это был сплошной металл -
металл, и лед, и цветы, как и само здание. Возле каждой ноги плиты
растрескались на тысячи кусков, словно разбитые неимоверным ударом, и из
трещин тянулись лозы - черные извивающиеся лозы - покрывая выпуклости
здания, точно паутина летнего ткача. Из черных стеблей вырывались цветы, и
теперь, вблизи, Шон увидела, что они совсем не похожи на цветочки у реки.
Они играли разными красками, а величиной некоторые были с ее голову. В
своем бешеном изобилии они как будто не замечали, что распустились в
глубокозимье когда им полагалось быть черными и мертвыми.
Она пошла вокруг здания, ища вход, как вдруг со стороны дальней
холмистой гряды донеслось похлопывание.
На фоне снега мелькнула узкая тень и словно пропала. Шон, вся дрожа,
быстро отступила к ближней ноге, прижалась к ней спиной и бросила тюк
наземь. В левой руке она сжала меч Лейна, в правой - свой длинный нож. Она
стояла так и кляла себя за эту спичку, глупую, глупую спичку - и
вслушивалась в хлоп-хлоп-хлоп смерти на когтистых лапах.
Так темно! У нее дрогнула рука, и в тот же самый миг на нее сбоку
бросился сгусток мрака. Она встретила его ударом длинного ножа, но
рассекла только кожистую оболочку. Вампир испустил торжествующий визг; Шон
была опрокинута на плиту, и почувствовала, что истекает кровью. На ее
грудь навалилась тяжесть, что-то черное, кожистое легло ей на глаза. Она