"А.Б.Мартиросян. Заговор маршалов: Британская разведка против СССР ("200 мифов о Сталине") " - читать интересную книгу автора

главные средства сообщения России с ее дальневосточным побережьем
осуществлялись морем и поскольку она зависела от морского транспорта, она
вынуждена была подчиняться английскому морскому могуществу, также как
Франция и Германия.
Это положение изменилось тогда, когда на широких пространствах
Азиатской России стали появляться железные дороги: во- первых,
Транскаспийская (на самом деле -Закаспийская. - Л. М.) железная дорога,
которая протянулась до персидской границы и вызвала у британских
государственных деятелей "нервозность" в связи с безопасностью Британской
Индии; во- вторых, Транссибирская, которая протянулась до берегов Тихого
океана, в ближайшем соседстве с Китаем, Кореей и Японией.
Эта военная и политическая угроза для британских интересов в Китае
заставила Великобританию к концу последнего десятилетия XIX века искать
военных союзников против России. Мысли Чемберлена обратились к Германии. В
речи, произнесенной 13 мая 1898 года, он говорил о возможности
англо-германского союза, особо подчеркивая необходимость защиты британских
интересов в Китае.
Когда из попыток заключить англо-германский союз ничего не вышло, взоры
Великобритании обратились к Японии и 30 января 1902 года был заключен
англо-японский союз".
Все это не обошлось без откровенной лжи. Россия строила свои железные
дороги на своей суверенной территории, и с какой стати ее абсолютно
внутренние дела должны вызывать "нервозность" у страны, находящейся за
тысячи миль от места событий?
Проявлять "нервозность" по поводу сугубо внутренних дел суверенного
государства, тем более делать такие выводы и предпринимать такие шаги - есть
не что иное, как акт агрессии или как минимум откровенное посягательство на
суверенитет России!
Было бы куда полезней, например, для прояснения вопроса, почему
Чемберлен обратился сначала к немцам, а потом к японцам, если бы тот же
Королевский институт вспомнил бы, что именно Джозеф Чемберлен давно
предвидел, что в конечном счете именно Англия своей неуемной политикой
вынудит и Германию, и Россию, и Японию призадуматься над идеей тройственного
объединения для отстаивания своих жизненных интересов, и потому первым начал
высказываться в пользу англо-германо-японского союза.
Потому, что дело тут прежде всего в том, что уже само начало эпохи
бурного железнодорожного строительства ознаменовалось эвентуальными
(упреждающими) страхами по поводу глобальных последствий этого
строительства, причем в первую очередь последствий геополитического
характера.
Если тот же Пальмерстон увидел угрозу в самом факте
трансконтинентального характера единой территории России, то в другом уголке
англосаксонского мира - в Америке - и по сей день очень почитаемый в кругах
геополитиков автор знаменитой книги "The day of the Saxon" Гомер Ли едва ли
не одновременно с лордом-поджигателем конкретизировал суть этой угрозы,
отметив, что тот день, когда Германия, Россия и Япония объединятся, то этот
же день станет последним в истории англосаксонской цивилизации, опирающейся,
как известно, на морскую гегемонию!
Позднее эти страхи наполнились беспрецедентно опасным, по мнению
интеллектуальной элиты англосаксонского мира, содержанием. Часть этого