"Евгений Клеоникович Марысаев. Повесть о белой медведице (Повесть) " - читать интересную книгу автора

раскрыл книжку и начал переводить с английского те места, которые помечал
карандашом: - "...медвежата залегли на туше застреленной матери, злобно
ворча и фыркая...", "Мы выстрелили и тяжело ранили одного из медвежат...",
"...минимальное число белых медведей, убиваемых ежегодно во всем мире,
превышает 1300...", "Предполагают, что в полярной области все еще бродят
11000 - 12000 белых медведей..."
_______________
* Английский зоолог.

Игорь Валерианович отбросил брошюру, замолчал.
- Пожалуй, цитаты более соответствуют характеру памятника... -
задумчиво сказал один из кандидатов.
- Ваш сон вовсе не кошмарный, Игорь Валерианович, - вставил другой. -
Не сон, а явь. Действительное положение вещей.
- Явь бывает пострашнее самого кошмарного сна, - добавил третий.


V

Два песца, серебристый и голубой, с желтыми и прозрачными, как смола,
глазами, пять белых чаек, бургомистр и ворон вот уже полтора года
неотступно преследовали Кривошейку, где бы она ни находилась, куда бы ни
шла. Нахлебники питались остатками пищи белой медведицы. К подобному
соседству пернатых и зверей она давно привыкла, не замечала своих
нахлебников и не охотилась за ними даже в дни жестокого голода. Они
полностью зависели от добычи медведицы, и погибни она во льдах голодной
смертью, та же участь постигла бы и нахлебников. У каждого медведя были
свои нахлебники, свое сопровождение, своя братия, которая не потерпит
чужаков, вырывающих у них кусок изо рта.
И сейчас, едва Кривошейка ступила со своим малышом на паковые льды,
два песца, серебристый и дымчато-голубой, пять белых чаек, бургомистр и
ворон немедленно присоединились к ней. Похоже было, что долгие полярные
месяцы они терпеливо ожидали выхода своей кормилицы из берлоги. Дождались.
Боевитый медвежонок обрадовался появлению птиц и зверей и начал
гоняться за ними. Он думал, что все живые существа, населяющие этот
огромный солнечный мир, созданы для забавы.
Медведица шла неторопливой поступью, покачивая искривленной шеей из
стороны в сторону. Когда медвежонок кусал ее задние ноги, она
останавливалась. Малыш поднимался на дыбки, отыскивал пахнущий рыбьим
жиром сосок и подкреплялся. Изредка он начинал фукать и скулить - уставал.
Медведица тотчас ложилась; детеныш вскарабкивался на широкую спину,
впивался коготками в мягкую подпушь. Если на пути встречались широкие
разводья или полыньи, переплыть которые малышу было не под силу, он
цеплялся зубами за короткий материнский хвост и таким образом благополучно
переправлялся с Кривошейкой на противоположную сторону.
Ни на песцов, ни на бургомистра, ни на ворона медведица не обращала
никакого внимания, но за полетом белых чаек следила зорко и неотступно.
Чайки недаром кормятся возле белых медведей. Они зарабатывают пищу
неустанным трудом. Белые чайки - разведчицы. Летая над ледяными полями,
они криком и направлением полета указывают медведю местонахождение