"Геннадий Николаевич Машкин. Синее море, белый пароход (Повесть) " - читать интересную книгу автора

К солнцу сбежались откуда-то тучи, и море потемнело. Я оперся о железную
тумбу, натертую до блеска канатами, и стал следить, как Рыбин пыхтит в своей
шубе колоколом, пытаясь поднять оброненный узел. Никто ему не мог помочь,
так как руки у всех были заняты. Даже Юрика опять наградили чайником. Он
подтащил чайник к Рыбину, сел на крышку и пытался помочь поднять узел.
Наконец Рыбин кое-как зацепил свой узел рукой. Зато с шеи тючок свалился,
когда Рыбин начал разгибаться.
Тючок зацепился за острый, раздвоенный на конце носок нашего чайника и
разлезся. Из дыры посыпалась на бетонную плиту бурая махорка.
Пробегавшие мимо японцы споткнулись, обступили нас.
- Узелок на бочок - рассыпался табачок, - сочинил Юрик и начал, сопя,
собирать махорку и ссыпать обратно в дыру. Но гнилая материя расползалась
дальше.
Один из японцев, кривоногий, с редкими рябинками на круглом лице,
одетый, в отличие от других, в черный костюм, протянул десятку.
- Прошу вас, пожалуйста, продать мне табаку, - сказал он без запинки,
сверкнув золотыми полукоронками на двух передних зубах.
Рыбин оторопело глядел то на свой тюк, то на десятку в руках японца.
- Не слышишь, что ли? - раздраженно одернул соседа Семен и цвиркнул
слюной через редкие зубы, словно беспризорник. - Человек просит махорки.
Рыбин склонился к маленькой Дине и пошептался.
- Воздержимся пока, - ответил Рыбин, опуская под ноги узлы. - Цена тут
неизвестная, стакана опять же нет...
- Да ты горстями, - посоветовал Семен. Глаза его были сужены не хуже,
чем у японцев, а бугристый нос покраснел.
- Како твое дело? - озлился Рыбин и бросился подбирать табак. - Через
все море вез, а тут продешевить. Нам он не даром доставался, табачок. Вот
они, мозоли-то. - И он протянул большие руки.
Ну где я видел его? Ловкие пальцы с шерсткой чуть выше сгибов. Ладони,
как чашки.
Будто языком вылизывал Рыбин бетон. Отец одним глазом косил на Рыбина,
другим на маму. Но мама не замечала ничего вокруг. Она глядела на пароход,
который отплывал назад. По горлу мамы прошла волна. Отец вдруг нахмурился и
взглянул на решетчатые ворота порта:
- Забыли про нас, что ли?
- Пойду потороплю коменданта, - сказал Семен и зашаркал тяжелыми
ботинками по бетонной дорожке. Из круговорота на его макушке выбивался вихор
цвета ржавчины.
Рыбин выбирал табак из щели. Туда проходили всего два пальца.
- Не могла мешка покрепче найти... - ворчал на свою молчаливую жену
Рыбин.
Японцы не расходились.
- Ну, чиво буркалы повыпячивали? - поднял Рыбин ушастую голову в их
сторону. - Так работаете на советскую власть?.. Понимаете русский язык или
нет?
- Понимаем, - ответил рябой японец, и скулы его дрогнули. - Прошу
прощения, сударь. Я хотел купить табаку для больного брата. - Он гордо
поклонился и зашагал к воротам.
Отец спустил узлы и смотрел то на них, то на маму, то на удаляющегося
японца.