"Геннадий Николаевич Машкин. Синее море, белый пароход (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Они принялись вслух подсчитывать, когда будет пасха. У них не сходились
числа, и они потихоньку заспорили.
Ну где я раньше встречал Рыбина?
- Гера, - позвал меня Юрик. Его глаза отливали сизым, как оперенье
голубя, а по лицу расползался румянец. - Знаешь, что я посмотрел бы сейчас
на белом пароходе?
- Что?
- Золотых рыбок.
- Хочешь, поймаю тебе бычка? - предложил я и достал из кармана леску. -
Видишь - фабричный крючок.
- Хочу, хочу! - ответил Юрик и сочинил: - Ловись, рыбка-бычок, на
фабричный крючок.
Я сходил во двор, выкопал из сырой земли возле стены дома трех красных
червяков и пошел к морю. Надо было попасть в самую пустынную часть бухты,
где тихо.
Асфальт кончился быстро, пошла пыльная дорога. По бокам стояли фанзы,
опутанные сетями. В сетях лучились стеклянные шары - поплавки. Возле фанз
прыгали через веревочку япончата с черными челками. Они считали: "Ичь, ни,
сан, си..." Вдруг они бросили веревочку и уставились на меня черными, как
вар, глазами.
- Русский маренький! - закричали мне эти клопы, указывая руками на
берег. - Худо!
Не хватало, чтобы и эти мне указывали, что хорошо, а что "худо". И я
решил походя стукнуть кого-нибудь из них. Однако они брызнули в разные
стороны. Я погнался за одним. Он спрятался в какую-то щель между фанзами. Я
сплюнул, как Семен, и пошел дальше.
Передо мной чуть горбился песчаный берег. Вдали чернели разбитые катера
и баржи. Там-то наверняка водятся бычки.
Песок был сверкающий и вязкий. Попадались белые щепки, шуршащие ленты
морской капусты, куски панцирей и клешни крабов, обломки бамбука и осколки
стеклянных шаров. Крепко пахло морской гнилью. Это прели в воде разбитые
катера и баржи. С краю высилась огромная, как многоквартирный барак, баржа.
Кормой она сидела в воде, а нос ее завяз в песке, на берегу. Пробоина в
корме была такая, словно баржу ткнул своим носом "Наутилус". Легкий прибой
хлюпал в пробоине. Вода всплескивалась внутри баржи.
Я по-кошачьи вскарабкался на палубу и пошел на корму. Голые подошвы
липли к растаявшему вару. Я уселся возле руля и размотал леску с фанерки.
Глубина под ногами была метра два. На дне росли темно-зеленые кустики
морской капусты. Между ними по пятнистому песку боком шныряли мохнатые
морские раки. Над кустами плавали налимчики. Они охотились за изумрудными
сороконожками.
Я насадил на крючок червяка, поплевал на него и кинул в воду. Конец
нитяной лески намотал на палец и стал подергивать, чтобы червяк казался
живым. Но сытые налимчики не обращали внимания на червяка. Тогда я опустил
червяка ко дну и повел его тихонько над песком.
Из тени от руля баржи выплыл толстый бычок. Он пошел на червяка. Я
перестал дышать, но тут вдруг сбоку что-то всплеснулось. По воде пошла рябь.
Я дернул леску, но крючок зацепился за руль баржи, и леска оборвалась. Тогда
я повернул голову вправо, на всплеск, и чуть не свалился в воду.
Из пробоины выплывала шлюпка! И кто управлял этой шлюпкой?! Двое