"Геннадий Николаевич Машкин. Синее море, белый пароход (Повесть) " - читать интересную книгу автора

[Image003]


Я любил своего хилого брата. Мог часами возиться с ним, играть в его
игры, и доходило до того, что вместо "р" говорил "л", как он. С Юриком я как
бы вновь становился маленьким, когда еще не знаешь ни о войне, ни о школе,
ни о карточках на хлеб... Юрик и узнавал-то обо всем этом от меня, хотя я
ему старался рассказывать только сказки. Но как-то само собой получалось,
что он узнавал и все остальное. Братец мой знал про нашу штаб-пещеру и наши
планы.
Юрик посмотрел на меня умильными глазами. Свое яблоко он съел - семечки
валялись на столе. Но и моего хотелось попробовать.
Я взял на кухне нож и разрезал яблоко на четыре части. Одну - маме,
другую - бабушке, третью - Юрику, четвертую - себе.
- Зачем тебе "мерседес"? - Отец выбросил окурок и достал новую
сигаретку из блестящего портсигара.
Но бабушка не дала ему больше курить заграничные. Она встала и принесла
из сеней мешочек с самосадом.
Мы сажали много табаку и сами резали его. На табак можно было выменять
что угодно. Мы берегли для отца мешочек табаку еще со старого урожая. И вот
он закурил наш табак.
- Нужен "мерседес", - ответил я, впиваясь зубами в белую сладкую мякоть
яблока.
- Они хотели с ребятами удрать... - выдал меня Юрик и прижался к
отцовской груди. Он знал, что я поколочу его за ябеду.
- Куда удрать? - Отец сдвинул к переносью брови, похожие на сапожные
щетки.
- С японцами сражаться, - ответил Юрик.
Я не бил брата. Он у нас туберкулезник. Но тут я показал ему кулак. Я
ему как брату, под секретом, а он запросто выкладывает наш план.
- Чтоб я больше не слышала! - вмешалась мама в наш разговор, со
скрежетом разворачивая сковородку на плите. Ее лицо охватил малиновый пыл. -
Нашли тоже игру - в войну. Нет, чтоб в дом играть, в хозяйство...
- Да богу молиться за отца, - подбавила бабушка.
- Еще чего, - нахмурился отец. - И то гляжу - иконами обвешались.
Клопов, наверно, под ними...
- Господь милостив, Василь, - вздохнула бабушка и перекрестилась на
иконы в углу. - Дошли наши молитвы...
Отец поглядел на сумрачные иконы, и правая щека его сморщилась.
- Мне повезло, и все, - сказал он, вдыхая крепкий дым самосада. - Я
видел простреленные иконки. - Он ткнул себя пальцем в грудь. - Вот тут...
- Все от бога, - пробормотала бабушка.
Плохо, что бабушка сваливает все на бога. Она даже против того, чтобы я
отомстил японцам за деда. Они-де не виноваты. Так бог хотел... И все же
бабушку я люблю больше даже, чем маму. Сколько раз ходили мы с бабушкой в
лес за орехами, ягодами, щавелем, разными целебными травками и корешками!
Она называла в лесу травы, цветы, жуков, бабочек, птиц и деревья. А недавно
бабушка вылечила мне зубы. Отчего они заболели? Стали шататься и гнить. Боль
такая, хоть по земле катайся. И бабушка стала меня поить отваром из трав и
кореньев, а потом заговаривать зубы.