"Алексей Маслов. Воля за пределами воли! (об Ушу) (Знак вопроса N 1/95)" - читать интересную книгу автора

исчезнет ореол той удивительной чудесности, который окутывает боевые
искусства. Но такие легенды делали фигуры этих люден привлекательными для
сотен последователен, воздействовали на сознание занимающихся, все глубже
вводя их в мир истинных ценностей китайских боевых искусств. Последователь
ущу таким образом приобщался к мифу об ушу, а следовательно, и к чудесному
мифу о самом себе.

Показательным моментом является также то, что в ушу не существует
степеней мастерства, подобно тому как существуют "пояса", "даны", "кю" в
каратэ.
Есть лишь мастер и ученик, перерастание ученика в мастера - процесс, не
соизмеримый с показателями нашего, сущностного мира. Нельзя стать мастером
на треть или наполовину, при этом любой учитель остается лишь вечным
учеником.
Никаких формальных подтверждений истинности мастерства быть не может,
ибо достижение гунфу в конечном счете всегда есть обретение мистического
опыта школы.

И тем не менее определенный документ все же иногда выдавался. Обычно он
представлял собой обычный лист бумаги с каллиграфической надписью тушью. В
нем говорилось, что такой-то действительно являлся учеником такого-то
мастера. И все, больше в нем ничего не говорилось. Документ не
свидетельствовал ни о "степени мастерства", ни о том, что предъявитель
сего прошел курс обучения по какому-то стилю, - все это показалось бы
нелепым любому последователю традиционного ушу. Он свидетельствовал о
большом - о преемствовании "истинной передачи".

Мастер брал на себя немалую моральную ответственность, "подписываясь"
под всеми поступками ученика. В ученике воплощался дух школы, он
концентрировал весь опыт своих предшественников и призван был передать его
последователям - "передать чашу истины, не расплескав". Дурной поступок
перечеркивал весь смысл школы, "выбрасывал" ее за пределы
морально-этических концепций ушу. Известны случаи, когда мастера полностью
прекращали преподавание, узнав, что их ученик убил кого-то на турнире или
начал демонстрировать приемы где-то за пределами школы. И все же
вероятность ошибки в выборе была невероятно мала, ибо сама традиция
"школьного" воспитания, складывающегося веками, гарантировала от этого.
"Небесный талант", раскрывающийся внутри школы, представлял собой своего
рода духовную элиту ушу, гарантируя сохранение "истинного ушу" на фоне
общего, зачастую бесталанного энтузиазма.

Под воздействием ушу миллионы людей воспринимали основные нормы жизни в
обществе, то есть проходили то, что мы называем социализацией. Через
легенды и рассказы, распространенные в ушу, многие узнавали об истории
Китая, его духовных и культурных ценностях.
Скажем, много ли западных жителей могут со знанием дела описать доспехи
и точно воспроизвести вооружение средневекового воина или древнего
богатыря?
Китайцы же, благодаря традиции ушу, знают, какие мечи и трезубцы
держали их предки столетия назад. Через сеть школ ушу прошла масса людей,