"Юрий Маслов. Белогвардейцы" - читать интересную книгу автора

"Жиды! Жиды сбросили царскую корону!" И началось светопреставление...
- И не только в Киеве - по всем городам и весям России, - язвительно
проговорил Вышеславцев. - Сионисты это светопреставление спровоцировали, а
расплачивается за эту провокацию... - Он снял перчатку, растер ладонью
раскрасневшееся от мороза лицо.
Ярко светившая луна неожиданно скрылась за небольшой, но мрачной тучей,
и Вышеславцев бросил поводья: в темноте лошадь предпочитает сама выбирать
дорогу.
- Еще один вопрос, - сказал Крымов. - Вы, как и я, человек военный, и
политике разбираетесь основательно и представление о ситуации в стране
имеете довольно четкое...
- В данной ситуации никто ничего не понимает, - отмахнулся Вышеславцев,
внезапно раздражаясь.
Луна снова выглянула из-за туч, серебристо осветив хорошо наезженную
дорогу. Вышеславцев взял левой рукой повод, и конь сразу прибавил - пошел
рысью. Крымов догнал Вышеславцева и, когда они выскочили на перекресток, где
надо было разъезжаться в разные стороны, сухо спросил:
- Значит... все-таки расстреляем?
Вышеславцев круто повернул коня. Волнение давило, его нужно было
спрятать.
- Мародеров и насильников в своем полку терпеть не стану. - Взмахнул
нагайкой и ушел крупным махом.


ГЛАВА V




- Сотня... становись!
Никогда еще есаул Задорожный столь деловито и тщательно не подбирал в
разъезд людей. Он медленно шел вдоль строя, пытливо и пристально вглядываясь
в резко очерченные, задубевшие от ветра и стужи лица, вспоминая, кто и где
отличился, проштрафился, кто в какой станице живет и как живет - хорошо или
плохо, ладит ли с женой, есть ли дети? Причин для столь тщательного отбора,
по крайней мере видимых, у него не было - обычная разведка, даже в бой
нельзя ввязываться, если встретят красных, - но что-то подсказывало ему, что
поступает он правильно. Это чувство родилось в н╕м ещ╕ вчера, когда Крымов
сказал, что в случае неудачи им прид╕тся совершить небольшое морское
путешествие ("Драпать из Новороссийска морем", - расшифровал Задорожный), и
жило в нем подспудно вплоть, до сегодняшнего утра, заставив действовать
против своих убеждений и собственного "я".
Наконец взгляд Задорожного выделил четверых - сотника Твердохлебова,
хорунжего Роженцева, рядовых Дунаева и Хворостова. Он знал их давно, с
семнадцатого года - срок немалый по военным меркам. И связывала его с ними
не только святая воинская дружба, но и общие ошибки...
В восемнадцатом году, в ночь перед рождеством, белоказачий корпус, в
составе которого сражались Задорожный и вышеуказанные молодцы, открыл перед
Мироновым, командармом Второй Конной армии, обещавшим казакам личную
неприкосновенность в случае их лояльности по отношению к Советской власти,