"Юрий Маслов. Белогвардейцы" - читать интересную книгу автора

Великого князя Николая Николаевича сгубила глупость. Он не знал
элементарного: что можно одному, нельзя другому. Поэтому рассуждал примерно
так: "Суворов смог! А я что, рыжый?" И, недолго думая, сочинил приказ: армию
генерала Иванова отправить через Карпаты в Венгрию, а генерала Сиверса -
через Мазурские болота в Восточную Пруссию.
Осень сменилась зимой. Завьюжило. Запуржило. Самое время передохнуть,
запастись провиантом, огневыми припасами... А здесь приказ: наступать!
Меж Сувалками и Августовом армия генерала Сиверса попала в "клещи"...
Зимней февральской ночью немецкие гренадеры прорвали фронт, под
завывание ветра обошли передовые полки - Семеновский и Преображенский - и с
тыла бросились в атаку.
Рукопашная схватка - это неожиданность. Поэтому,
как правило, побеждает нападающий.
Когда началась атака, полковник Вышеславцев спал.
Когда раздались первые выстрелы, выскочил из блиндажа. Но было уже
поздно. Немцы ворвались в окопы, и Вышеславцев, не успев выхватить револьвер
из кобуры, получил сильный удар прикладом в шею...
Утром стотысячная русская армия перестала существовать - две трети
погибли, остальные сдались в плен.Полковник Вышеславцев и поручик Дольников,
раненный в плечо, попали за решетку лагеря Штральзунд, расположенного на
берегу Северного моря. Раньше они встречались редко - на военных советах да
за обедом в Офицерском собрании. Ближе познакомиться мешала иерархическая
табель о рангах. Теперь же они знали
друг о друге все, ибо вместе хлебали обед из оранжевой брюквы и
картофеля, вместе спали, читали газеты, до хрипоты обсуждая шансы русской
революции. Однажды в
их спор - дело происходило в столовой, где обычно перед сном собирались
офицеры, - вклинился высокий поручик с тонким ртом и странными грустными
глазами.
- Вы верите в революцию? - спросил он, резко остановившись.
- Я ее не отрицаю, - сухо, ответил Дольников, не желавший продолжать
разговор на столь щекотливую тему. Но грустному поручику, видимо, было
плевать на
чужое настроение. Его мучила внутренняя боль, и ему хотелось ее
выплеснуть.
- Объясните мне тогда, как вы представляете всеобщее избирательное
право среди наших мужиков?
Вопрос был прямой, и на него надо было отвечать.
- Съезд русских землевладельцев объединил не только помещиков, но и
мужиков, - проговорил Дольников, изрядно подумав. - Ибо и те, и другие
желали только
одного: чтобы при выборах в Государственную думу не просочились бы
поляки и евреи.
- Евреи - опасный народ, - согласился поручик. - Вечные и непримиримые
враги самодержавия.
- Вы монархист?
Поручик откинул гордо посаженную голову.
- "Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы, с раскосыми и жадными очами!.." -