"Валентин Маслюков. Чет-нечет" - читать интересную книгу автора

Многоголовое стадо поспешно разгоняли и проталкивали обратно через
горло ворот вон, чтобы освободить дорогу войску. Взбрыкивая, обдираясь о
бревенчатые стены, с шумным сопением и вздохами валили низкорослые, резвые
коровы, овцы и козы. Федька задвинулась за угол башни, пропуская этот
осатанелый поток, когда неподалеку на мосту оступилась с настила, не
удержалась под напором соседок буренка - рухнула. Сверзившись на полторы
сажени вниз, она тяжело ударилась о поросший полынью скат, ноги подломились,
и плюхнулась боком - что-то тугое, полное жизненных соков. Вновь корова не
поднялась, только мычала, перехваченная болью. В слитном грохоте копыт
пробирался над ее головой скот, наконец, настегивая отставших, потерявших
направление животных появились мальчишки и всякий случайный посадский народ.
Ждали войско, все еще грохотавшее барабанами в недрах города. Бил
неумолчно всполошный колокол, но ничего больше не происходило, разве что
разбредался в полях скот. Подобравши горшок с грамотой, ждала и Федька,
понимая, что не время соваться куда с вопросами. Наконец повалила конница,
рассекая очумелых коров и овец надвое, стрельцы погнали к опушке ольшаника,
где белел на траве затоптанный татарами пастушок.
Замыкали отряд знаменосец и барабанщик, они выехали на опустевший мост
и остановились. Барабанщик, сразу утратив задорный вид, опустил палочки.
Знаменосец, который удерживал на ветру огромное, валившее его с ног
полотнище - лавровый венок по красной земле и аршинных размеров девиз:
"Virtute supero" - уставил древко на мостовой настил, и знамя заполоскало.
- На Каменный брод свернут, - буднично заметил он, всматриваясь вслед
отряду.
- Догонишь! - усомнился барабанщик, толстый человек на сытой лошадке.
Помолчав, он сунул за ворот сдвинутые вместе палочки и почесал спину.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ВОЕВОДА И СТОЛЬНИК КНЯЗЬ ВАСИЛИЙ ОСИПОВИЧ ЩЕРБАТЫЙ, А ТАКЖЕ
ДРУГИЕ ЛИЦА

За стеной острога послышалась властная брань, от которой смолкало все
мелкое, незначащее, с последним раскатистым ударом затих вдруг и колокол.
- Кнута дожидаетесь? - вопрошал безгласных собеседников - страдников и
сукиных детей - обладатель свирепого голоса. - Пищалей жалеете? Коней
жалеете? Пороху жалеете? Разорвет, так не ваше! Государевы пищали - не ваши!
Дождетесь у меня кнута!
Обещание кнута, надо думать, могло относиться к кому угодно. Во всяком
случае, оба стрельца на мосту, знаменосец и барабанщик, заслышав "коней
жалеете?", принялась лягать и нахлестывать лошадок, понуждая их к одобренной
начальственным голосом игривости. Стрельцы торопились развернуться к городу.
И, едва это удалось, неведомо как переменившийся в лучшую сторону
барабанщик -обнаружилась в нем молодцеватая стать - с самыми решительными
намерениями занес палочки... Но ударить, однако же, не посмел. Развернувший
снова знамя стрелец двинулся было к городу, к начальству и тут же,
переглянувшись с товарищем, потянул узду, понуждая коня пятиться.
- Не догонят, - гремело за раскрытым створом ворот, - ты у меня первый
кнута узнаешь!
- На Вязовский перелаз повернут, - сказал кто-то.
- Сейчас бы, князь Василий Осипович, в Терновском лесу бы по старой
сакме сотни бы три поставить бы сейчас, - в качестве острожного