"Валентин Маслюков. Чет-нечет" - читать интересную книгу автора

мчались к воротам, отсекая от острога остатки стада.
Бам!-бам!-бам! - все быстрей и быстрей, словно подстегивая сердца,
колотился всполошный колокол.
Начали закрываться ворота, оттесняя единым стоном мычавших людей и
скот. Ворота и мост стремительно приближались, а сзади стлались вдогонку
конники, взбивая грохочущими копытами землю.
- Матерь божья пресвятая богородица! - бормотал Афонька прыгающими
губами, соскочил вдруг с телеги, опрокинулся в пыль, кубарем, - и рванул в
поле, к купам жидких кустов.
Мгновение, растеряв сообразительность, Федька лихорадочно колебалась,
не кинуться ли ей следом, да ничего не успела.
- Кошелек! - прохрипел Мезеня, одной рукой протягивая ей для чего-то
свой измазанный дегтем кошель. Она поймала скачущий по пустой телеге горшок,
сунула туда чужую мошну и, полулежа на больно бьющихся досках, отправила
туда же столпницу.
С отрывистым сухим свистом чмокнула в доску стрела. Резко обернувшись,
Федька увидела саженях в тридцати татарина - натягивал на скаку лук, она
припала к телеге.
- А-а! - содрогнулся Мезеня.
Вторая стрела с мокрым щелчком стукнула его в спину.
Пушечный выстрел.
Федька поймала падающего на нее возчика, но не смогла удержать одной
рукой - тяжелое тело вывернулось. В тот же миг все вообще рухнуло,
развалилось твердыми острыми гранями, она полетела броском вперед, ударилась
о рухнувшую под нее лошадь и, чудом очутившись на ногах, побежала, безумно
сжимая горшок. Что-то пролетело и что-то бухнуло, бухнуло несколько раз,
изрыгая огонь, раздавались бессвязные вопли, кто-то кричал, стонал, мычал.
Федька неслась, не успевая заглатывать воздух, за спиной развевались рукава
ферязи. Она влетела на мост, проскочивши мимо заметавшихся коз и овец,
сшибла гуся и очутилась перед запертыми воротами. Ударила ногой, рукой, под
барабанный бой, взвизги и завывания труб, раздирающее уши мычание, блеяние,
колокольный звон, жестокое буханье пищалей кричала свое - истошное. Она
колотилась о глухие доски, пока не почувствовала как что-то тяжелое
вывалилось из нее, поехало между ног...
На мостовую брякнулся пистолет.
Федька отшвырнула горшок, обеими руками подхватила оружие и,
повернувшись встретить врага, увидела, что татары сгинули.
Со стен не часто, но ожесточенно стреляли из тяжелых затинных пищалей,
вспыхивали, вились пороховые дымы. Нельзя было понять, по кому палят. По
полю неслась ошалевшая корова.
За мостом шагах в тридцати лежала опрокинутая телега, в оглоблях,
подломив ноги, покоилась мертвая лошадь. Чуть дальше скорежился Мезеня, из
спины сухой былинкой торчала стрела.
Тут Федька ощутила толчок в зад и проворно отскочила - ворота начали
раскрываться, из них, прорываясь через обозначившуюся расселину, с ревом
ломили на волю оголтелые коровы, которые всем своим несчетным множеством
мычали и толкались внутри острога. Много дальше на слободской улице,
оттесненные скотом и птицей, с матом-перематом и барабанным боем
разворачивали знамена конные стрельцы в синих по большей части кафтанах и
желтых шапках.