"Валентин Маслюков. Чет-нечет" - читать интересную книгу автора

густая бурда. Мезеня же снова сграбастал сапог, сдернул его рывком - выпал
тощий кошелек.
Еще несколько мгновений подьячий оцепенело следил, как Мезеня
пропихивает мошну в горшок, потом, опомнившись, как спросонья, кинулся к
горшку с дегтем и отправил в заляпанное горло перстень.
Теперь уж отчетливо различался конский топот и клич:
- Яса-ак! Ясак промышляй! Ясак!
В полуверсте скакали несколько всадников, белым клочком вздулось на
копье знамя.
Разглядывать разбойничью ватагу времени однако не оставалось. Неловкими
пальцами выловив в кармане ключ, Федька тыкал им в замочную скважину
сундука. Здесь под крышкой, на платье, лежал у него хороший, немецкого дела
колесчатый пистолет. Федька цапнул его за ствол и, не вставая с колен,
зашвырнул подальше - в траву. Затем сунул руку куда-то под белье и сразу
извлек маленькую кожаную столпницу - круглый футляр для свитков. И столпницу
с той же болезненной поспешностью принялся он совать в горлышко дегтярного
кувшина, который оказался на счастье достаточно велик, чтобы, выплеснув долю
бурой гущи, проглотить еще и этот подарок. А напоследок - кошелек.
Вот, кажется, все.
- Руки, - злобно прошипел Мезеня. - Руки, подьячий, в дегте! Оботри!
Напрасно тем временем охлопывал и ощупывал себя, заглядывал в шапку
Афонька - прятать ему оказалось нечего.
Всадников можно было насчитать шестеро. Один, приотстав, пустил лошадь
шагом, чернел по закатному солнцу, остальные, подбоченясь и ухмыляясь,
подъезжали к костру.
- Здравствуйте, ата?маны-молодцы! - громко объявил Мезеня, кланяясь на
три стороны.
Несомненно, это была голытьба, гонимая ветром по степи ватага вольных
казаков. Федька видел среди них и природного татарина - темный, плосколицый,
он имел на себе только вывернутую мехом наружу баранью шкуру; раздвинутая на
груди, она открывала тело. Пристальный взгляд мальчишки татарину не
понравился, он сказал резко:
- Опусти глаза, раб!
Не понять тут нельзя было - татарин вскинул лук. По обыкновению
степняков, взявшись за лук, он обходился без поводьев, с пяти шагов не
промахнулся бы и в зрачок. Федька отвел глаза.
Казаки, бородатые или обросшие щетиной, давно не стриженные,
обносились, гоняючи по степи, - рваные кафтаны, засаленные островерхие
шапки, на ногах опорки. У этого спутанные лохмы, у того - намотанный концом
на ухо длинный и тонкий, как перекрученный червяк, ус. И вооружены кто во
что горазд: если сабля, значит, рогатины нет, у кого рогатина - тот без
самопала. Наехали степные молодцы невзначай добычу и высокомерно, красуясь,
оглядывали Федьку. Лошади с храпом переступали, толкали путников крупами.
Атаман - а был им тот отмеченный палачом мужик, на щеках и на лбу
которого угадывались застарелыми ожогами три буквы: рцы, земля и буки -
посаженные по всему лицу р-з-б, - атаман держал привязанное к тупому концу
копья знамя и решительно воткнул его в землю. Показывая тем самым, что
казаки прибыли, намерены остаться и вступить во владение окрестной степью со
всеми ее дарами, включая сундук, гречневую кашу на костре, уже подгоравшую,
вонючие онучи Мезени, любовно развешенные на опрокинутой телеге, пищаль,