"Валентин Маслюков. Чет-нечет" - читать интересную книгу автора

большие и большие страдания.
Обветренные, в лохмотьях сухой кожи губы его дрогнули.... Охваченный
удушьем, он испытывал потребность отереть испарину, но не мог сделать этого,
да и не понимал побуждения. Боль его, переливаясь обратно к Федьке,
наполняла ее страданием.
Она опустила ресницы.
И попыталась шевельнуть занемевшими пальцами. И судорожным толчком
вздохнула - был это первый вздох от рождения...
Она повела глазами, озираясь - солнце, что видела она прошлый раз,
зашло, но первые светлые сумерки не стали еще ночью.
- Мать моя женщина! - невнятно пробормотал Лихошерст. Губы кривились.
Отвернулся и развинченной походкой побрел прочь.
Казаки мало сказать недоумевали, они разобрать не могли, что же сейчас
видели. Что это было?
- Ну-ка, Пята, как? - опомнился наконец атаман, испытывая потребность,
обратиться к чему-то определенному. - В штаны не наложишь? Благослови-ка
мальчонку обухом.
- Я? - встрепенулся Пята. Облупленный на солнце нос и даже уши юнца
выдавали короткое, но неудовлетворительное знакомство со степью. - Я? -
повторил он, начиная краснеть. Сделал шаг и другой - остановился. Где же то,
чем колют и режут?
Федька чувствовала, мочи никакой не нету - на еще одно чудо.
Расслабленная и опустошенная, она знала, что по заказу чуда не повторит. Вся
она оставалась там, в том что свершилось и было уже позади, когда
обнаружилось это - нечто с облупленным носом и с блудливо бегающими глазами.
Да, он боялся Федьки. И судорожный страх свой, страх крови, должен был
скрывать от товарищей, очерствевших душой удальцов.
Озираясь, Пята подобрал валявшуюся на траве рогатину и еще издали, без
смысла и толка, двинул копьем с угрожающим ревом угу! или ого! А когда
подступил ближе, по-прежнему избегая взгляда, множеством суетливых движений
избавляя себя от необходимости одуматься, махнул копьем обок с Федькой. Так
отчаянно и бесстрашно, что едва не задел ее острием.
Вдруг она поняла, что Пята и будет орудовать копьем до тех пор, пока не
ткнет ее как бы случайно... против воли. Пока не брызнет кровь и не взвоет
он благим матом. Защищаясь от самого себя, всадит ей в живот лезвие.
- Оставь его, Пята... Брось! - раздался не громкий, но веский голос.
Лихошерст.
- Бей его, Пята, бей! - прогундосил со смешком атаман.
Юнец остановился, глянув на Федьку. Перехватил потными руками копье и в
нравственной смуте закусил губу. Верно, мальчишка нуждался лишь в небольшом
толчке, ничтожной поддержки могло ему хватить, чтобы задержаться у последней
черты. Он явственно слышал это: оставь его!
- Ну что, Пята? - подразнили казаки. - Ты курицу-то когда резал?..
Глянь-ка, какого цвета кишки!
Ревом взревел Пята, подпрыгнул и принялся выплясывать обок с застывшей
Федькой нелепый танец. Лицо в лицо, взъерошенный, потный и дикий, он ударил
Федьку ратовищем копья по голове - слетала шапка. Федька дрогнула и
выпрямилась.
Это ее спасло.
Когда бы она согнулась, прикрылась рукой, Пята бы уже не смог