"Илья Масодов. Черти (про гражданскую войну) [F]" - читать интересную книгу автора

дели на спинке кровати, молчаливые, серые, и Павла Максимовича не было на
стуле, а был невесть кто, может статься, даже Клавин отец, он сидел, как лю-
бил сидеть, упершись руками в колени, смотрел лукаво.
- Ну как, Клавдия, - говорил он, он всегда называл ее Клавдией, для иг-
ривой серьезности. - Видала, как твоему Петьке кочанчик срубили? Видала?
Хряп - и долой. Помнишь, мы с тобой в усадьбе траву косили? Хряп, хряп,
хряп...
Клава послушно вспоминала, как отец косил в усадьбе траву, в светлой,
желтоватой рубахе, закатав рукава, сек ее длинной косой, запах срезанных,
упавших трав был сладок и страшен, беленькие бабочки взвивались над травой,
как встрепенувшиеся цветы, и казалось, сейчас все цветы взлетят, чтобы не
быть скошенными, целые стаи разноцветных летучих существ, а пока Клава толь-
ко бежала с сачком за беленькой бабочкой, чтобы успеть ее поймать, но бабоч-
ка, оценив наконец нелетучую сущность Клавы, поднималась выше, как раз на ту
высоту, где Клава уже не могла ее достать, а что ей, бабочке стоило, они
ведь живут на небе.
- Да вот и он, Петька-то, - смеялся отец. - Явился молодец, не запылил-
ся. - И серьезно прибавил: - Ты уж, Клавдия, его не обижай.
Клава обернулась и увидела Петьку, с пятнами крови на рубашке, без голо-
вы, он пришел к ней, он снял штаны, тонкая елда торчала из него, как игла,
колючая, твердая. Клава ошалела от стыда и поглядела на отца.
- Не балуйся, Клавдия, - сказал отец. - Петя уже умер, не глумись над
ним. Давай, ляг, как надо.
Клава со страхом расставила ноги, лежа на животе. Петька подошел и пова-
лился на нее сверху. Пока он больно колол ее своею странною елдой, она ощу-
щала волнение, словно выдерживает некий экзамен, и еще страшную пустоту над
своим затылком, в том месте, где у Петьки не было головы.
Проснувшись поздним утром, она вспомнила ночь и сразу поняла, что все
это был только неприличный сон. Ей сделалось радостно и легко оттого, что
явь не бывает такой гадкой. Клава оделась и пошла к Петьке, но нашла там
только его мать, стиравшую в тазу белье. Где Петька, мать не знала. Клава же
была уверена, что он наверняка стреляет по крышам голубей. Когда она вылезла
на крышу, там уже ярко светило солнце, успевшее высоко подняться за время
Клавиного сна. Облако прямо над головой было чистым и белым, края его вытя-
гивал слоями ваты ветер, которого не было здесь, но, наверное, он дул там, в
высоте. Петьки нигде не было видно. Клава подошла к краю крыши и глянула
вниз, на мостовую. Там было сверху видно пятно, потемневший участок на не-
ровно сложенных камнях. Ей сделалось нехорошо. Раньше ведь не было этого
мерзкого пятна. Откуда оно взялось?
- Петька! - крикнула Клава, озираясь по сторонам. Крыши были пусты. -
Петька!
Стая голубей поднялась над одним из домов соседней улицы. Клава до боли
всмотрелась в ту крышу, надеясь увидеть там маленького охотника. Но тщетно.
Внизу, на чердаке, что-то стукнуло, и Клава, резко повернувшись, присела у
выхода на крышу, собираясь напугать Петьку, как он только что напугал ее.
Несколько минут она ждала, когда же он поднимется, но никто не поднимался.
Клава наклонилась и осторожно заглянула вниз. Чердак был пуст. "Спрятался",
- подумала Клава и продолжила ждать. Скоро она услышала шорох в дальнем уг-
лу, за старым комодом, где они так любили тискаться. Клава тихо, как тень,
слезла по ступенькам чердачной лестницы, медленно ставя на них ноги, чтобы