"Илья Масодов. Черти (про гражданскую войну) [F]" - читать интересную книгу автора

дуны, если не знали, что их старший мертв. Клава вошла не услышанной, осто-
рожно ступая маленькими босыми ступнями по паркету, брошенной на пол одежде,
по колючим крупицам упавшей с сапог земли. Она нашла у окна ведро со
смертью, присыпанной песком. Песок шевелился в непроницаемой тьме, Клава по-
чувствовала это, когда оторвала тяжелое ведро от пола. Она повернулась, что-
бы волочь его в коридор, и тут увидела, что один из Рогатовых все-таки про-
будился и смотрит на нее с кровати, размеров его Клава не могла с точностью
определить в темноте, но по неповоротливому, сиплому дыханию и по калибрую-
щему сжатию собственной прямой кишки она поняла, что это взрослый мужчина,
подобный Семену Баранову. Враг не шевелился. Клава не знала, каким он владе-
ет колдовством.
- Клох, - неуверенно шепнула она.
Из темноты вдруг надвинулось на нее что-то немое и невидимое, отчего
кровь остановилась в жилах. Клава не могла больше держать ведро, да и вообще
не могла стоять. Она поставила Петькину голову на пол и опустилась на коле-
ни. Ночь сделалась еще темнее. Клава уже не видела лежащего на кровати, но
знала, что он все равно видит ее. Она поняла, что жить осталось совсем мало,
из глаз пошли слезы. Уже нечем было дышать. Постепенно она все меньше чувс-
твовала саму себя, забывала, словно готовясь к иной жизни, где уже не будет
собой. Плохо послушная рука ее протянулась и полезла в песок. Медленно, буд-
то в полусне, Клава стала рыться в нем, сама не зная, что она ищет. Потом
она нащупала что-то, шевелящееся и, казалось, покрытое длинной шелухой. Об-
мерев, она взяла это в руку и поползла в комнату, толкая пол бесчувственными
коленями и ладонями. Пока она ползла, она совершенно перестала понимать, что
делает. Ей было не больно, только нечем дышать, и она точно знала, что это
конец. Потом Клава уткнулась носом в стылое железо кровати, наклонилась чуть
вбок и выпустила из пригоршни смерть перед собой, а дальше та полетела уже
сама, и села точно на спрятанное во тьме лицо, и сиплое дыхание оборвалось
тоскливым, скрипучим вздохом, и Клава упала боком на паркет, потому что ей
уже не нужно было ползти.
- Клох, клох, - шелестяще закашлялась она. Ей свело живот нервной, пот-
ливой болью, и она тут же обгадилась. - Господи боже, - шепнула Клава и ста-
ла еще лежа тащить с себя одежду.
Вонь собственных испражнений привела ее в чувство. Раздевшись, она вста-
ла и посмотрела на мертвого стража. Он лежал под простыней, такой длинный,
что еле умещался на кровати. Смерть ползала по его лицу, чуть слышно шурша
крылышками. Что-то цвокнуло за спиной Клавы, она резко обернулась и увидела
старуху - Софью Рогатову, пластом лежащую под своей простынью. Старуха спала
с открытыми глазами, и сон ее постепенно переходил в смерть. Звук, услышан-
ный Клавой - это была порция воздуха, прошедшая старухе через рот. В черных
глазах старшей Рогатовой виделся тяжелый, беспробудный сон, Клава поняла:
старуха знает уже во сне, что ее старик мертв. И еще больше угадала Клава в
отверстых настежь гнилых яичницах тех глаз: погибель всей семьи Рогатовых.
Там были младенческие уроды, что, исхрипевшись, пали в землю, как гнилые
плоды. Там была хромоногая, беременная женщина с пустынным лицом, взобравша-
яся на табурет, повалившаяся с табурета, качающаяся в петле, продолжавшая
глухо, однотонно стонать и после смерти, стонать от боли, потому что в петле
начались у нее снова роды, недоносок с кровью шмякнулся в землю, сломал себе
шею, он был страшен, не походил еще на человека, когда вывернулся в кровавой
луже под ногами матери. Там была и девочка по имени Глаша, бывшая надежда