"Илья Масодов. Черти (про гражданскую войну) [F]" - читать интересную книгу автора

обращаясь сразу к Жене.
- Мы хотели бы посмотреть... брошки, - ответила Женя, причем Клава сразу
поняла, что еще мгновение назад она и не думала о брошках. Может быть, и
приказчик это понял.
- Прошу-с, - как бы то ни было сказал он, указывая рукой на застекленный
столик слева.
Гимназистки смущенно протопали туда. Под стеклом действительно лежали
броши и еще заколки для волос. Клаве сразу бросилась в глаза одна заколка,
сделанная под полированное красное дерево, и она стала смотреть на нее, ожи-
дая, когда же Женя решит уйти. В лавке установилась тишина, приказчик не из-
давал ни звука, словно его и не было, похоже было, даже не дышал. И в этой
тишине Женя вдруг коротко, но громко выпустила газы. От неожиданности Клава
вздрогнула и покраснела до ушей, машинально скосив глаза в сторону подруги.
Та бесстыже глядела на приказчика. Миндалевидные глаза Жени были странно
расширены и блестели в лучах проходящего сквозь витрину солнечного света.
Она не смеялась, нет, просто глядела на господина в пенсне, словно гордясь
произведенным ею неприличным звуком. Клава не знала, куда деться от стыда и
принялась смотреть в окно. И тут Женя снова выпустила газы. Она делала это
намеренно резко и сильно, будто демонстрируя хорошую проходимость своей киш-
ки, звук получался такой объемный, что Клаве казалось, она может определить
размер отверстия в Жене, которое выпускало газы, и господин в пенсне тоже
мог бы это определить. Затылок и лицо у Клавы покрылись холодным потом, по
спине поползли мурашки. Господи, думала Клава, зачем она это делает? Как ей
не стыдно, что же это с ней стало? Приказчик молчал. Клава не знала, какое
выражение у него на лице. Ей стало страшно. Хотелось провалиться куда-нибудь
туда, где все бы забыли, что сейчас произошло. Это было как во сне, когда
уже настолько невозможно становится терпеть, что велишь сну окончиться - и
просыпаешься. Только тогда, в лавке, Клава знала: это не сон. Это на самом
деле. В отчаянии она бросилась из лавки вон. Выбежав на улицу, Клава остано-
вилась у фонарного столба. Ей казалось, сейчас она упадет в обморок. Дверь
лавки отворилась, и на пороге появилась Женя.
- До свиданья, - как ни в чем ни бывало сказала она, полуобернувшись
вглубь помещения. И затворила за собой дверь.
- Ты чего убежала? Было так смешно, - сказала она Клаве.
- Ты что, сдурела? - сдавленно спросила Клава. Она ненавидела Женю.
- А что? Тебе было стыдно?
- А тебе нет? - Клава от злости едва могла дышать.
- И мне тоже. Конечно, мне было стыдно, - пожала плечами Женя. - Когда
ты убежала, знаешь, что этот господин сказал мне?
- Что?
- Он сказал: "У вас, барышня, удивительный тромбон". Так и сказал, чест-
ное слово.
- Какая гадость.
- Конечно гадость. Кто же говорит, что нет? Но ему это понравилось. Ясно
тебе?
- Но это же отвратительно! - возмущенно шепнула Клава, совсем как в тот
раз, и ударила руками по столу, за которым сидела в квартире Валентина Пет-
ровича. В чернильном приборе стукнула перьевая ручка.
Они поссорились тогда с Женей, не разговаривали больше недели, но потом
вновь помирились. Через полтора месяца погиб Александр. Его смерть обладала