"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

города, прокладывала железные дороги в вечной мерзлоте, благодаря которой
отважные папанинцы выжили на недосягаемых льдинах, там, куда ни один белый
медведь не мог дойти, и благодаря которой позже, в начале сороковых,
выстояли и победили наши бойцы фашистского гада в мерзлых окопах под
Москвой и Сталинградом, выстояли и победили, прогнали этих околевших
козлов до середины Европы, ведь им в кашу добавляли специальный состав, а
зимы-то были страшные, рукой не пошевелить, что же вы думаете, об этом
Партия не подумала? А она, глупая снегурочка, морозит и морозит, пока снег
не становится под ногами сперва твердым, как мрамор, а потом хрупким, как
битое стекло. Ветер падает на нас с небес, ветер и смертный дождь,
холодные капли сгустившегося воздуха, но ей не справится с нами так, не
сковать морозом одиночества наши пылающие сердца, потому что нет для нас
ничего теперь на свете, кроме жажды увидеть лужу ее крови, и ее саму в
этой луже, распавшееся детское лицо, прилипшие к снегу волосы, о какой
слабости может идти речь, когда мы напали на след, никто еще не спасся от
нас, никто, никогда.

Василий видит лес впереди, и стрела отклоняется от прежнего направления
- она близко, она там, за деревьями. Мы снова ложимся в снег и ползем
вперед, Василий говорит, что она остается на месте, не движется, затаилась
или уже умерла. Мы охватываем ее полукольцом, деревья все ближе, никуда ей
теперь не деться, она теперь наша, живая или мертвая. Мы встаем на окраине
зимней рощи, нацелившись винтовками в стволы, Яков выходит вперед, он
всегда в таких случаях идет первым, потому что знает больше способов
убить, чем все мы вместе взятые, он идет, безжалостно проламывая сапогами
наст, мороз уже совсем ослаб, у снегурочки нет больше сил, мы озираемся
назад, мало ли что, хотя стрела показывает: больше никого тут нет, на
километры в округе, никто уже не может ей помочь, кто бы не поднял ее из
могилы, он уже оставил ее, слышишь ты меня, ты снова проиграл, проклятая
сволочь.

Яков делает движение головой, он увидел ее. Вот она, сидит,
прислонившись спиной к стволу, в расстегнутом ватнике, руки бессильно
раскинуты по сторонам, ноги поджаты. Она смотрит на нас, она еще живет,
если это называется жизнью, возле нее на снегу разбрызгана кровь, куда же
ты попала, Варвара, наверное, в ногу, Яков подходит к ней, все ближе,
ближе, он убьет ее ножом, она беззащитна теперь, сейчас он возьмет ее за
волосы и ударит ножом в горло, раз, другой, она не будет сопротивляться,
Василий берет ее лицо на прицел, Варвара разворачивается в сторону и
назад, я тоже целюсь девочке в лицо, хотя Василий с такого расстояния не
может промахнуться, ближе, еще ближе, и тут я вскрикиваю, я узнал ее, это
не она, это же не она, это Олена Медвянская, и сразу, как только я
вскрикнул, снегурочка прыгает на Якова, сверху, ногами, она прыгает ему на
шею, бьет его коленями и рвет рукой по лицу. Все происходит так быстро,
что никто не успевает среагировать, я стреляю, целясь выше, чтобы не
попасть в Якова, Василий отпрыгивает в сторону, чтобы найти лучший угол
обстрела, Яков валится в снег, всем своим грузным, могучим телом, валится
у ног Олены Медвянской, с винтовкой и ножом, кувырком летит снегурочка с
него за дерево, в сугроб, Василий стреляет, не целясь, я бросаюсь вперед,
та, вторая, Олена, поднимается мне наперерез от ствола, и я наотмашь бью