"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

- Чего? - не понимает Любовь Ивановна, напрягая брови.

- Культ требует очага, - уверенно говорит Катя, взмахивая второй
головой, как кадилом. - Не хлебом же единым.

Любовь Ивановна садится в кровати и протирает глаза. В комнате темно,
но от лица девочки исходит странное белесое свечение, потому все его черты
отчетливо различимы.

- Быстрее, сука, - нетерпеливо настаивает Катя. - Религии рабочая сила
нужна. Хозяин ждать не любит.

Любовь Ивановна не понимает, почему она никак не может проснуться.
Кошмарные снов у нее не было уже без малого десять лет. Хрустит оконное
стекло. Повернувшись на звук, Любовь Ивановна видит прижавшееся снаружи к
окну незнакомое лицо Надежды Васильевны, расплывшееся в страшной
мертвецкой улыбке. От одной этой улыбки Любви Ивановне неожиданно не
хочется больше существовать, и она отворачивается от окна, вцепляясь
руками в одеяло.

- Ну пошла, сволочь! - с сильной злостью вскрикивает Катя, топая
сапогом и тыкает в грудь женщине отрубленной человеческой рукой. Острая
железная боль продирает Любовь Ивановну до самого позвонка, она
вскашливает и ощущает во рту вкус крови. - Пошла!

Через два часа, все еще в длинной зимней ночи, ворота интерната с
лязгом растворяются и темная колонна узниц выходит в лес. Впереди колонны
шествует Катя, указывая направление, сбоку волочит неразгибающуюся ногу
Надежда Васильевна, вставившая себе для забавы в мертвый рот подожженную
папиросу и опирающаяся на выломанный из дерева сук, сзади свирепой тенью
идет однорукая Галя, которая ничего не видит, зато чует и слышит, как
хищный зверь. В интернате остается лежащий на заснеженном дворе труп одной
девочки, из которой Галя и Надежда Васильевна сделали себе перемену блюд,
макая оторванные от нее конечности в таз, наполненный кровью, в разбитых
окнах пустого цеха подвешено за ноги мертвое начальство интерната во главе
с Любовью Ивановной, из которого уже порядком натекло в снег, всего шесть
голых, посиневших туш с распоротыми до глоток животами, откуда свисают
мотки выпущенных гусиных кишок, лопнувшие желудки и легкие.

Сутки спустя после гибели интерната, облачным зимним утром, когда
солнце появляется из-за матовых снежных облаков, Спиридон Борисович
выводит цепи солдат в маскировочных халатах на берега белых болот и
щурится от нестерпимого серебряного сияния. Посередине белой равнины лежит
в снегу ослепительный неприродный диск диаметром до десяти метров.
Спиридон Борисович один отправляется исследовать неизвестное явление, и
чудесное, невиданное зрелище предстает перед ним. На прозрачной, пузырчато
преломляющей солнечный свет глади раскрыты прозрачные цветы, сплетаются
прозрачные листья, приклеены маленькие прозрачные бусины диких ягод, сидят
молчащие птицы, будто отлитые из водяного стекла. Все это сделано,