"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

и зов будущего, незаживающей раной хранящийся в груди твоей, сколько бы ты
не стискивала зубы, хрипя от ненависти, будущее все равно таится в тебе,
Варвара, готовое расцвести.

Той вьюжной ночью, в густом снежном дыму, мы снова оказываемся одни,
одни против бушующей стихии зла, может статься многие годы таившейся в
забытьи, чтобы найти себе выход здесь, помощи нам не будет, если мы умрем,
нас сразу вычеркнут, резинкой сотрут с листа, о нас ведь даже думать
запрещено, не что нас спасать, никто нас никогда не спасал, и трупы
погибших мы хоронили в полях, безо всяких обозначений, только Яков знает,
где все они лежат, только он единственный знает. Той вьюжной ночью мы
стискиваем друг другу руки, как всегда, потому что неизвестно, кто из нас
останется жив, мы смотрим друг другу в глаза, потому что кроме нас самих
некому почувствовать нашу боль, наше горе, нашу великую скорбь, потому что
мы сразу поняли: это будет битва не на жизнь, а на смерть.

В первой избе, порог которой мы переступаем, Яков переворачивает ногой
лежащий на полу труп молодой женщины, хрупкие волосы осыпаются с ее
головы, как хвоя, лицо черным-черно, замерзла вытекшая из глаз кровь, Яков
склонился к ней, надавил на щеку пальцем, она хрустнула и провалилась, как
корочка угля на недогоревшем полене, мы понимаем, что это значит, это
значит ужас, который возвращается только раз во много веков.

- Снегурочка, - говорит Яков. Мог бы и не говорить, все и так поняли.
Снегурочка. Спаси нас, Господи.

Как неживые тени, крадемся мы утратившими форму улочками. Ее здесь
давно нет, но она могла устроить нам смертельную ловушку, очень мало на
свете есть существ безжалостнее и опаснее снегурочки. Появлению ее всегда
предшествует огромное количество сотворенного зла, она есть мера,
посылаемая потусторонними силами, чтобы человек не забылся и на
собственном затылке почувствовал ледяное дыхание вечной ночи. Кто позвал
ее, того наверняка уже нет на свете, но она не остановится теперь, она
будет кружить по земле, сея и сея смерть, пока ее саму не убьешь. Все эти
вставшие трупы, упыри да навки - лишь творения ее черной души, да, есть у
нее душа, непроницаемая, как колодец в глубину земли.

На окраине деревни, на покрытом снегом холме, мы находим ее следы,
тоненькую цепочку луночек в снегу, словно тут прошла лиса, и место, где
она стояла, глядя на дома, тогда еще живые, в окнах, наверное, горел свет,
дети играли в снежки, но она взяла и убила их, мертвой своей рукой,
превратила в выгоревшие куклы, не умеющие дышать. На вершине того холма
Василий достает деревянную стрелу и втыкает ее себе в щеку, кровь на
острие тянет на север, и мы быстро идем туда, проваливаясь по колени в
мягкий молодой снег, как голодные волки, идем убить ее или умереть.

На рассвете, посреди озимых полей, мы снова ловим ее следы, и вскоре
находим вытянутую ямку, где она спала. По ямке легко определить, что это
девочка среднего школьного возраста, у такой хоть шаги короче. Мы идем
дальше, не сбрасывая темп, потому что должны догнать ее раньше, чем она