"Илья Масодов. Скопище" - читать интересную книгу автора

Помедлил секунду, наслаждаясь соленой теплотой, обволакивающей небо и
принялся сосредоточенно жевать.
- Как яичко! - пискнул он, - как Пасхальное яичко! Ну нет...этого я так
не оставлю! Ни в коем случае! Надо же ... найдут, отнимут... Где-то
здесь...он должен быть здесь!
Старик ползал по земле в поисках второго глаза, как вдруг его осенило:
- Конечно же! Ах я старый идиот! - он опрометью кинулся к трупу,
перевернул неподатливое тело и впился пальцами в глазницу.
- Экая все же пакость! - досадливо проговорил он мгновение спустя,
отбрасывая размозженную голову.
Второй глаз не понравился ему, он был с дефектом - маленькой
катарактой, заметной только вблизи, и гадливость вновь зашевелилась в чреве
профессора.
Павлов встал, неловко вытер стамеску о лохмотья бомжа и, покачиваясь,
побрел куда-то, не отдавая себе отчета в том, что делает. Его поиски не
увенчались успехом, бомж оказался полон червоточинок и даже съеденный глаз,
вызывал теперь самые наихудшие опасения.


* * *

Впереди замаячил затылок какой-то пенсионерки. Ее душа была в черных
пятнах, которые явственно проглядывали сквозь желтый дождевик. Павлов не
посмел ее тронуть, а чуткая старуха тут же обернулась и смерила его
насмешливым взглядом. Профессор резко свернул в тихий переулок и присел на
скамью, нащупав ее холодную влажность в туманной темноте окруженной мертвыми
домами площадки.
Не прошло и минуты, как рядом с ним на скамью опустилась давешняя
старуха. От нее пахло сухими фекалиями и отчего-то кукурузой. Запах окружал
ее подобно нимбу.
- Желчный вы старикашка, - прошамкала старуха и гадостно подмигнула.
Павлов аж зажмурился от такой фамильярности.
- Бесполезный старый пердун! Вы, должно быть, - педераст... - при этом
она прищурилась и облизала густо напомаженные губы покрытым струпьями
языком. - Я вас насквозь вижу.
- Уйдите, бабушка. - застонал Павлов.
Старуха расхохоталась гулким басом и сильно хлопнула профессора по
плечу.
- Споем? - предложила она.
Но Павлову было не до песен. Неловко покряхтывая, он поднялся со скамьи
и побрел в сторону белесой моли, что виделась ему. Белесая моль, набитая
ватой, что вечно порхает вокруг раскаленной лампы, не в силах совладать с
безудержным мортидо, очаровательной жаждой смерти.


* * *

Павлов узрел свой приз...
Белявая курносая девчонка с выпирающим из-под грязного пальто животом
стояла под фонарем, и за что-то картаво ругала уродливую куклу с опаленными