"Катарина Масетти. Между Богом и мной все кончено" - читать интересную книгу автора

- Ну ни на минуту тебя не оставишь! - сказала Пия.
Мы побрели к физкультурному залу и уселись на жердочку, там, где нас
никто не найдет. Посидели немного молча, пока ко мне не вернулась
способность говорить. Только вспоминать происшедшее мне не хотелось.
- Вот вырасту и стану консультантом по части секса, - произнесла я
скрипучим дрожащим голосом. - И всем буду советовать, чтобы они вообще
сексом не занимались. Ну кому от этого польза? Только ВИЧ, хламидии, всякие
страхи и все тело ломает. А те, кто хочет иметь детей, могут сделать себе
искусственное оплодотворение. Разве обязательно все время спариваться, как
дрозофилы? И пока у нас с утра до вечера трахаются, те, кто не делают этого,
наживают себе разные комплексы. На моем кабинете будет вывеска: "Парни,
зашейте свои ширинки!"
Я тараторила без остановки. В кои-то веки Пия ни к чему не цеплялась,
хотя я закидывала ей массу наживок. Надо ж, как странно, подумала я. Она
уставилась вверх, будто искала глазами флаг на школьном флагштоке.
А потом вдруг сказала:
- А что ты посоветуешь тем, кто не хочет заниматься сексом, но
удержаться не может?
- Ты имеешь в виду жертв насилия? - удивленно спросила я.
Немного помолчав, Пия ответила:
- Если есть кто-то, с кем тебе спать не стоит, но удержаться от этого
нет сил. Ты превращаешься в дрозофилу, как только... как только видишь его
пальто.
- Электрошокер, - ответила я. - Думаю, в таких случаях он помогает.
Я была не в духе. А Пия хотела не просто потрепаться, а поговорить о
чем-то важном, при этом не называя вещи своими именами. Но мне казалось, что
именно я нуждаюсь в сочувствии и поддержке. Ведь на этот раз досталось мне.
Пия ничего больше не сказала, хотя у меня внутри все сжималось от
жалости к самой себе.
Я много раз горячо раскаивалась в том, что тогда не дала ей
высказаться. Что она имела в виду? Какое еще пальто? В тот год ни один из
наших парней в пальто не ходил. Впрочем...


АПРЕЛЬ

Власть в клетчатой шапочке

Хоть я и обходила Хенрика за версту, не скажу, что в школе его считали
заморышем. У него была своя ниша.
Во всей параллели один только Хенрик был политически сознательным
юношей. Обычно он читал доклады о рыночной экономике. Говорят, он даже
читает передовицы и биржевые сводки в газетах.
Другим политически сознательным человеком был Магнус, который выступал
за рабочий народ. (Я так понимаю, рабочий народ - это те, кто ходит в
кожаных куртках, носит в заднем кармане гаечный ключ и не может отмыть руки
от машинного масла.)
Мне всегда казалось, что меня эти разговоры не касаются. Да и остальным
девчонкам тоже, мы не участвовали в этих дискуссиях.
Но однажды меня угораздило попасть в самую гущу событий.