"Катарина Масетти. Между Богом и мной все кончено" - читать интересную книгу автора

- Только не надо вот этого! - крикнула я и, вылетев из комнаты,
понеслась в гардеробную. Прошло много времени, прежде чем мы снова об этом
заговорили.
Пии не нужна была жизнь. И я ей тоже была не нужна. Мне казалось, что
меня жестоко предали, я чувствовала себя такой одинокой.


ОСЕНЬ

Теперь этот шкафчик мой

Что было, то было. Я собирала свои воспоминания с таким же трепетом, с
каким археолог раскапывает старинные черепки, и раскладывала их по
стеклянным ящичкам. Наверно, они покрылись пылью и от света могут
попортиться. Я заметила, что когда начинаешь делиться с кем-то
впечатлениями - например, о поездке или о хорошем фильме, - то немного
погодя помнишь уже только свой рассказ, а не то, как все было на самом деле.
Так обстояли дела и с Пией. Я помнила только собственные воспоминания, а не
ее саму.
Не сказать, чтоб я была бессердечной особой. Синий спортивный костюм,
мелькавший в суматохе спортивного дня, чья-то взлохмаченная светловолосая
голова в школьной столовке могут вывести меня из строя на целый день. И я не
езжу больше на поезде, никогда!
Начался новый учебный год, я внимательно просмотрела списки учеников.
Сердце сжалось, когда я увидела, что фамилии Нурдгрен и Олофссон в ее классе
теперь идут подряд, а Пии Нурдин между ними больше нет. Ее не хватало. И
смириться с этим я не могла.
А где же ее дневник? Где ее медицинская карта, которая раньше хранилась
у школьной медсестры?.. Я представила себе папку, на которой стояла большая
красная печать: ДЕЛО ЗАКРЫТО. Теперь не важно, какая у нее была группа
крови. Да и прививки от полиомиелита больше никакого значения не имеют. Не
говоря уже о курсовой работе по философии, которая покрывалась плесенью
где-то в углу. Впрочем, ее наверняка давно уже выкинули.
Я никогда не узнаю Пииной тайны, разве что по невероятной случайности.
Всякий раз, когда я думаю о том, что произошло с ней той весной, кого она
тогда повстречала, была ли она... ох, я просто-напросто накрываю эти мысли
тяжелой крышкой и завинчиваю на все болты. Пия предпочла умереть, нежели
рассказать об этом кому-то, - значит, ничего рыться в этих делах.
Слышала, ее отец до срока вышел на пенсию и начал спиваться. Пиину мать
я иногда вижу в городе. Я пристально смотрю на нее, пока ей не становится не
по себе и она не оглядывается. Брат, насколько я знаю, никогда в нашем
городе не бывает.
Иногда кто-нибудь в школе вспоминает ее. В их голосах звучит либо жажда
сенсации, либо снисходительность: да, она была милая, но совершенно
чокнутая. Говорят, она... Нет, я стараюсь этого не слышать. И ухожу подальше
от них. Скорее, даже убегаю.
А вот с Бетте и Анной Софией после этого что-то произошло. Они больше
никогда ко мне не цепляются. Не то чтобы они пытались со мной подружиться,
но, похоже, решили оставить меня в покое.
Маркус и Сара расстались. Несколько раз он со мной заговаривал, причем