"Фредерик Массон. Наполеон и женщины " - читать интересную книгу автора

обезсмертить себя: что касается музыки, то ею онъ наслаждается сильно и
глубоко, любитъ ее для нея самой за те ощущенiя, которыя она ему даетъ. Она
успокаиваетъ его нервы, убаюкиваетъ его сладкими грезами, разгоняетъ тоску,
воспламеняетъ сердце.
He важно, что онъ поетъ фальшиво, плохо запоминаетъ мотивы и совершенно
не знаетъ нотъ. Музыка волнуетъ его настолько, что онъ теряетъ надъ собою
власть, теряетъ въ такой степени, что жалуетъ орденъ Железной Короны
сопранисту Крешгентини. Она была ему ближе, чемъ многимъ, претендующимъ на
званiе знатоковъ музыки.
Грассини, какъ женщина, соблазняетъ его гораздо меньше, чемъ певица.
Она готова ему отдаться, она ждала уже два года: можно судить по этому,
продолжительно ли было сопротивленiе. На другой день после концерта она
завтракала въ комнате Консула съ Бертье въ качестве третъяго лица, и на
этомъ утреннемъ завтраке было условлено, что она поедетъ въ Парижъ раньше
Бонапарта и что ей устроятъ ангажементъ въ театре Республики и Искусствъ.
Прiездъ ея былъ известнымъ образомъ обставленъ; о немъ даже сообщено
было въ 4-мъ Бюллетене Итальянской Армiи - для того, несомненно, чтобы у
Жозефины не возникли какiя-нибудь подозренiя. "Главнокомандующiй (Бертье) и
Первый Консулъ, - было сказано тамъ, - присутствовали на концерте, который
хотя и былъ импровизованъ, но сошелъ очень удачно. Итальянское пенiе имеетъ
всегда прелесть новизны. Знаменитая Биллингтонъ, Грассини и Маркези
ожидаются въ Милане. Уверяютъ, что оне направляются въ Парижъ и выступятъ
тамъ въ концертахъ".
Хитрость несколько грубоватая; но какiя мъ ры предосторожностй
принимаетъ Бонапартъ въ этомъ Бюллетене, - предназначенномъ на деле только
для Жозефины, - чтобы скрыть свою неверность! Какъ онъ утаиваетъ даты, какъ
маскируетъ именемъ Биллингтонъ то имя, которое одно только имеетъ для него
значенiе!
Въ Милане все эти дни, до и после Маренго, все свободные часы, которыми
онъ можетъ располагать, онъ проводитъ, слушая Грассини.
Этотъ чудесный голосъ преследуетъ его; онъ считаетъ его однимъ изъ
самыхъ замечательныхъ трофеевъ своей кампанiи; онъ желаетъ, чтобы этотъ
голосъ славилъ его торжество и воспевалъ его победу. Онъ желаетъ, чтобы по
случаю праздника 14-го iюля, праздника Согласiя, Грассини прiехала въ
Парижъ, чтобы она пела съ теноромъ Бьянки дуэгь на итальянскомъ языке, въ
виду чего Министру Внутреннихъ Делъ было предписано безотлагательно заказать
пьесу на тему объ "освобожденiи Цизальпинской Галлiи и славе нашего оружiя -
хорошую пьесу на итальянскомъ языке съ хорошей музыкой".
Черевъ двадцать три дня въ церкви Инвалидовъ, - храме Марса,
декорированномъ съ большимъ благолепiемъ и болешой пышностъю, торжественно
собрана вся офицiальная Францiя, и когда Первый Консулъ занялъ место на
эстраде, Грассини поетъ свой дуэтъ съ Бьянки, - вернее, свои дуэты, потому
что они спели по-итальянски одинъ за другимъ два дуэта, - и Moniteur
говорить объ ихъ пенiи: "Кто могъ прославитъ Маренго лучше техъ, чъи покой и
благосостоянiе обезпечиваетъ это событiе?"
Сo стороны Бонапарта было немного дерзко давать своей любовнице петь на
этомъ офицiальномъ празднике, и если бы относительно ихъ связи возникло
подозренiе, то по этому поводу не преминули бы, конечно, позлословить. Но,
по-видимому, въ этотъ моментъ секрета не зналъ никто, даже Жозефина,
удовлетворившаяся темъ, что было сказано въ Бюллетене. Впрочемъ, капризъ, -