"Ричард Мэтсон. Я - легенда (Последний) (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

экземпляр "Дракулы", и кисло уставился на книжные полки. Не выпуская из
рук бокал с остатками виски, с сигаретой во рту, слушая музыку. Играл
Второй фортепьянный концерт Брамса.
Это было правдой. Из всей мешанины предрассудков и опереточных клише,
собранных в этой книге, эта строка была истинно верной: никто не верил в
них. А как можно противостоять чему-либо, не поверив в него?
Таково было положение дел.
Какой-то ночной кошмар выплеснулся из тьмы средневековья. Нечто,
превосходящее возможности человеческого здравого смысла. Нечто, издревле
приписанное к области художественной и литературной мысли. Некогда всерьез
будоражившие умы людей, вампиры теперь вышли из моды, изредка возникая
вновь в идиллиях Саммерса или мелодрамах Стокера. Используемые лишь в
качестве оригинальной острой приправы в современной писательской кухне,
они практически избежали внимания Британской Энциклопедии, где им
досталось всего несколько строк, и только тонкий ручеек легенды продолжал
нести их из столетия в столетие.
Увы, все оказалось правдой.
Отхлебнув из бокала, он закрыл глаза, и холодная жидкость обожгла
гортань, проникая вглубь и согревая его изнутри.
Правда, которую никто не узнал: не представилось случая, - подумал он.
- О, да. Они знали, подозревали, что за этим что-то кроется, но только не
это и только не _так_. _Так_ могло быть только в книгах, в снах, рожденных
суевериями, _так_ не могло быть на самом деле.
И, прежде чем наука занялась ею, эта легенда поглотила и уничтожила
науку, да и все остальное.
В тот день он не нашел шпонки. Он не проверил генератор. Он не убрал
осколки зеркала. Он не стал ужинать, у него пропал аппетит. Невелика
потеря - он все время пропадал. Заниматься весь день тем, чем занимается
он, а потом прийти домой и как следует поесть - он не мог. Даже спустя
пять месяцев.
Дети - в тот день их было одиннадцать, нет, двенадцать, - вспомнив, он
в два глотка прикончил свое виски.
В глазах слегка потемнело, и комната покачнулась.
Пьянеешь, папаша, - сказал он себе. - Ну и что с того? Имею я право?
Он зашвырнул книгу в дальний угол.
Бигонь, Ван Гельсинг, и Мина, и Джонатан, и красноглазый Конт, и все
остальные! Жалкая клоунада! Догадки вперемешку со слюнтяйской болтовней,
рассчитанной на пугливого читателя.
Он поперхнулся принужденным смешком: там, снаружи, его вызывал Бен
Кортман.
Жди меня там, - подумал он, - как же, жди. Вот только штаны подтяну.
Его передернуло, тело напряглось, он стиснул зубы. Жди меня там. Там. А
почему бы и нет? Почему бы не выйти? Это же самый верный способ избавиться
от них.
Стать одним из них.
Рассмеявшись простоте выхода, он толчком встал, и, сутуло покачиваясь,
подошел к бару.
А почему нет? - мысли ворочались с трудом. - Зачем все эти сложности,
когда достаточно только распахнуть дверь, сделать несколько шагов, и все
кончится?