"Ричард Мэтсон. Я - легенда (Последний) (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

мастерскую.
Вдоль почти что всей стены был поставлен массивный деревянный верстак,
на котором базировались дисковая пила, рубанок, наждачный круг и тиски. На
стеллаже над ним были развешаны инструменты. Он взял с полки молоток,
несколько гвоздей из коробки, вышел и накрепко приколотил отошедшую доску.
Оставшиеся гвозди швырнул возле двери.
Стоя на лужайке перед домом, он некоторое время осматривал пустую в обе
стороны улицу. Высокого роста, тридцати шести лет от роду,
англо-германских кровей. Черты его лица нельзя было бы назвать приметными,
если бы не резко очерченный волевой рот и яркая глубина голубых глаз. Он
внимательно осмотрел пепелища прилегающих домов - которые спалил, чтобы
предохраниться от нападения сверху: чтобы нельзя было прыгнуть с крыши на
крышу. Эта рекогносцировка заняла несколько минут. Он медленно, глубоко
вздохнул и направился к дому. Он швырнул молоток на кресло, снова закурил
и налил себе традиционный дневной стопарик.
В кухню идти не хотелось. Но, немного посидев, он пересилил себя: надо
было разгрести кучу отходов, скопившуюся в раковине за последние пять
дней. Да, он знал, что надо бы еще и сжечь использованные бумажные
тарелки, другой хлам, протереть пыль, отмыть раковины и ванну, и туалет,
сменить простыни и наволочку. Но это всегда тяготило его.
Потому что он был мужчиной, и жил один, и все это его мало тревожило.


Близился полдень. Наполняя небольшую корзинку, Роберт Нэвилль собирал в
теплице чеснок.
Поначалу его воротило от чесночного запаха, да еще в таких количествах,
и в животе постоянно творилась революция. Теперь этим запахом пропитался
весь дом, вся одежда, а иногда казалось, что и плоть - тоже; он постепенно
свыкся и перестал замечать его.
Набрав достаточное количество головок, он вернулся в дом и вывалил
чеснок на дно раковины. Щелкнул выключателем на стене, и лампочка, тускло
помигав, постепенно дошла до нормального свечения. Он раздраженно
чертыхнулся сквозь зубы. Опять генератор. Опять надо брать это чертово
руководство, идти и проверять разводку. А если поломки окажутся серьезнее,
чем обычно, придется менять генератор.
Он зло придвинул к раковине высокую табуретку, взял нож, с тяжелым
вздохом сел и принялся за работу.
Сначала он разделил головки на маленькие, похожие на розовые кожистые
серпики, зубки. Затем разрезал каждый из них пополам, обнажая мясистую
сочную плоть с крепким ростком в середине. Воздух густел от острого
мускусного запаха, пока не стало трудно дышать. Он включил кондиционер, и
- спасибо вентиляции - через несколько минут слегка полегчало. Закончив с
этим, он проделал в каждом полузубчике дырочку и нанизал их на проволоку;
в результате получилось около двух дюжин низанок.
Вначале он просто развешивал низанки над окнами, но они кидали камни
издали, так что вскоре пришлось закрыть окна фанерой: стекла здесь служили
не долго. В конце концов и фанеру пришлось сменить: он заколотил окна
плотными рядами досок, отчего в доме стало мрачно и темно, как в склепе,
но это было все же лучше, нежели ждать, когда в комнату, разбрызгивая
оконное стекло, влетит булыжник. А когда он смонтировал три кондиционера,