"Лариса Матрос. Презумпция невиновности (Социологический роман)" - читать интересную книгу автора

и прозябание", - думала Инга Сергеевна, глядя на них. В их глазах она
улавливала сиротство. В провинции, где они жили до учебы в столице, мало что
удовлетворяло их высокие духовные запросы. Но там был родной дом, родители.
Приехав сюда, они оказались ненужными ни Москве с ее недоступностью, ни этой
деревне, где их общежитие - островок молодой интеллигенции - было бельмом
на глазу у одиноких стариков, брошенных детьми, которые правдами и
неправдами перебрались в Москву, имея хоть и второго сорта, но все же
прописку в Московской области. Перестройка, гласность, сулившие, как
казалось, с каждым днем все больше перемен к свободе и возможностям
действовать, вызывала потребность говорить, анализировать прошлое, настоящее
и будущее. Друзьям дочери было интересно слушать мнение Инги Сергеевны, ее
оценки как представителя гуманитарной науки и старшего поколения. Она
старалась вести себя на равных и в то же время внушать им оптимизм и веру в
позитивные изменения. Эти люди были ей интересны как представители того
поколения, к которому относилась ее дочь. Общаясь с ними, она что-то
дополнительное узнавала о своей дочери, ее поступках и помыслах. Сегодня,
правда, их постоянная дискуссия была недолгой, так как свидание Игоря с
дирекцией отбило желание у Инги Сергеевны что-то говорить и доказывать. И
потому после короткой разминки "на тему дня" она предложила попеть песни под
гитару, на которой прекрасно играл Иван Поспелов. Когда гости разошлись,
хозяева все втроем быстро вымыли и убрали посуду и поставили рядом с уголком
Катюшки раскладушку, где спала обычно Инга Сергеевна. - А знаете что, -
вдруг оживленно сказал Игорь, - сегодня на раскладушке буду спать я, а вы,
Инга Сергеевна, спите вдвоем на диванкровати. Там просторнее. У вас сегодня,
вернее вчера, был тяжелый день. Вам нужно хорошо выспаться, хотя и спать уже
некогда, ведь стрелка уже перевалила за три часа. Едва они с Анютой
устроились на диванкровати валетом, Инга Сергеевна погрузилась в сон.
Проснулась она, не то слыша, не то чувствуя приглушенные подушкой рыдания
Анюты, сжавшейся в клубок. Первое желание матери было обнять дочь, сказать
ей что-то утешительное. Но, боясь разбудить Игоря и Катюшку, она словно
замерла в своем страдании. "Боже, Боже, - подумала она с болью, - что моя
защита, мой успех на фоне страданий дочери, ее убогой жизни, в которой я
ничего не могу изменить. Заслуживаю ли я хоть миг удовлетворения и ощущения
успеха?".
x x x
Память вернула ее к событиям чуть менее двухлетней давности. Это было
после новогодних праздников, на которые приехали в Академгородок Анюта с
Игорем и Катюшкой - малюткой, менее года. Было часа два дня. Нарядная елка
издавала неповторимый сказочный аромат на всю квартиру. Мужчин дома не было.
Катюшка спала, Анюта сидела в гостиной и читала, а Инга Сергеевна закрылась
в кабинете мужа, работая над диссертацией. Ощущение покоя и комфорта от
присутствия детей (так они с мужем называли семью дочери), от елки, уюта и
тепла в доме, любимой работы охватило ее, доставляя подлинное счастье. Когда
Анюта постучалась в дверь и вошла, не дождавшись ответа, она обрадовалась и
тут же выпалила дочери все о своем настроении. Но дочь отреагировала
неадекватно, с серьезным видом села в кресло и почти официально начала
говорить что-то жуткое, тревожное и до крайности неожиданное.
- Мам, я знаю, что ты удивишься, но я должна тебе сказать, что не вижу
никакого выхода в решении наших проблем, кроме как уехать. - Куда?! -
интуитивно почувствовав, но не желая понять, спросила мать. - Куда, куда,