"Лариса Матрос. Снова у побережья" - читать интересную книгу автора

А.Либермана под названием: "Несостоявшиеся морские бои", в котором автор
делится своим опытом встреч со знаменитостями Ч.Р.Сноу, М.Плисецкой,
Р.Щедриным и И.Бродским в США. Рассказывая о том, как психологически сложны
были его контакты при встрече с Бродским (не вязались темы разговора, а
порой вообще гнетущее молчание), автор заключает: "После смерти Бродского...
разные люди рассказывали о блеске и остроумии его разговора, о его
готовности откликнуться, о радости, которую он испытывал от бесед о
литературе и от литературных игр. Мне жаль, что я не смог ничего добавить к
тем радужным картинкам". Подкупает то, что у Либермана, не скрывающего
оттенков разочарования, достаточно великодушия, чтоб заключить: "Это и
неудивительно: нас много, а он был один". Однако, если А.Либерман готов с
пониманием отнестись к фактам невнимательности к нему, к его творчеству со
стороны поэта, то когда речь идет о неадекватной оценке Бродским в его
лекциях (в Испании) роли и места Пушкина в русской культуре и литературе,
критик не склонен к компромиссам, справедливо подчеркивая: "Людям ...
достигшим всесветной славы, следует иметь в виду, что каждый их шаг остается
в памяти и будет описан".
Здесь, я полагаю уместным прерваться от анализа работ Либермана,
отметив, что с именем И.Бродского в 11-м номере журнала связаны еще две
публикации: интервью известного литератора В.Уфлянда, данное поэту А.Бодничу
и эссе Л.Тугенгольд "Воспоминания об Александре Ивановиче Бродском" - отце
поэта, с которым автора связывала многолетняя дружба. Читая взволнованный
рассказ Л.Тугенгольд о родителях поэта, начинаешь понимать истоки
формирования их знаменитого сына как творца и как личности, и вечная тема
"Отцов и детей" обретает те оттенки, которые передают веру в живучесть
вечных ценностей, их приемлемость из поколения в поколение.
Вернувшись к творчеству А.Либермана, не могу не отметить его
поэтические произведения. "Три баллады о конце света и утешение" (No 11) -
это набат, созвучный каждому интеллигенту, взволнованному судьбами планеты,
где предпринята попытка проанализировать взаимосвязь "нравственных" и
экологических катастроф нашей эпохи. В балладе "Подражание Киплингу":
"Смешон разнузданной черни /Тот, кто готовил сев, /И полынью, горькой
полынью /Зарастут и храм, и хлев". В балладе "Светофор": "Мир будущего - вот
он здесь: /Пустыня духа. /Царит убийственный ремонт, /Чтоб скрыть разруху".
А в "Балладе об отважном капитане" последствия шторма не были б столь
печальными, если б не случилось, что: "...тот недосмолил канат /И недомазал
щель, /А этот паруса сшивал, /Но малость недошил... /. И, если б автор не
поместил в качестве эпиграфа к этой балладе слова из стихотворения А.Галича
"Памяти Б.Л.Пастернака", - "До чего ж мы гордимся, сволочи,/ Что он умер в
своей постели. ", - они сами приходят на память при ее чтении: "Все рады;
избежавши бурь, /Почил в тепле сей муж... /Прости им, Господи, их дурь /И
темноту их душ".
Из работ названного автора в No 12-м привлекает очерк-отклик на книгу
Семена Резника о книге А.И.Соженицына "Двести лет вместе". Вполне понятно,
что взявшись за такую работу, Либерман не мог ограничиться в своем анализе
лишь книгой Резника. Волей-неволей он дает свои ремарки и о книге
Солженицына, споры о которой не прекращаются. Конец им невозможно
прогнозировать не только по существу обсуждаемых в книге проблем, но и по
поводу того, насколько эта книга значима в сложной проблеме
интернационализма, солидарности и взаимопонимании между народами. И я думаю,