"Ана Мария Матуте. Король Зеннов" - читать интересную книгу автора

Но у Марио Зеленой Куртки не было детей, и он все время думал о
мальчике. Он попросил разрешения повидаться с ним и в конце концов увидел
его. Мальчику подстригли его длинные волосы, носил он нечто вроде балахона
из очень грубой ткани. Марио подумал, что он похож на юного святого: таким
чистым и самоуглубленным был взгляд его голубых глаз. Он ничему не
сопротивлялся, был послушен или, быть может, пугающе-равнодушен. Марио
сказали, что иметь дело с мальчиком очень легко, что он туп и покорен до
такой степени, что порой они даже забывают о его существовании. Он казался
забитым; на руках и на спине у него были рубцы от ударов плетью. "Быть
может, - сказал Директор, - он был рабом у сарацин и каким-то чудом
оказался на этих берегах. В нем чувствуется какое-то странное упорство".
Марио ничего не понимал в этих делах, но вполне согласился с тем, что
мальчик несчастен. Но, с другой стороны, потерпевший кораблекрушение, или
кто бы он ни был, казалось, ни о чем не вспоминал и ничего не хотел. Он не
умел ни читать, ни писать.
Марио Зеленая Куртка прошел целый ряд инстанций, пока не добился
разрешения взять мальчика к себе. Через некоторое время и на определенных
условиях разрешение было получено.
Каждый день Марио учил мальчика варить кофе в большом оловянном
кувшине, жарить витые сдобные хлебцы и подавать анисовую водку, когда
ранним утром таверна наполнялась людьми, которые отправлялись на суда или
возвращались с моря. Мальчик научился очищать и подавать крабов,
ошпаривать их кипятком и делать ароматную подливку по рецепту вдовы
Сальвадоры, родственницы и ближайшей соседки Марио.
Однажды утром Марио привел его на скалы Бухты Маргариты, чтобы научить
его ловить крабов. Тут потерпевший кораблекрушение уселся в сторонке и
принялся глядеть на море, неподвижный, как мертвец, и ничто не могло
вывести его из задумчивости. Но Марио не хотел с ним расставаться, и домой
они вернулись вместе в полном молчании. Быть может, мальчик и был глухим,
но, когда в таверне его о чем-нибудь просили, он все делал безошибочно.
Вскоре он стал известен всем; его назвали Потерпевший Кораблекрушение.
Однажды Марио взял его за левую руку и сказал:
- Сынок, у тебя чудная рука, по ее линиям ничего не прочтешь, они у
тебя шевелятся, как огонь, и путаются, как языки пламени. Не такие у тебя
линии, как у людей.
Потом он засмеялся, приложил руку ко лбу и прибавил:
- Ну ясно, ты ведь еще не мужчина...
Но это было необоснованное утверждение, потому что Марио Зеленая Куртка
не знал, сколько лет Потерпевшему Кораблекрушение, он мог только гадать,
глядя на его сухощавую, несформировавшуюся фигуру: шестнадцать? Или
восемнадцать? Но почему не двенадцать? В глазах Потерпевшего
Кораблекрушение была та редкостная невинность, которая порой плывет, как
тень облака по поверхности земли.
В нескольких шагах от таверны стоял дом вдовы Сальвадоры - женщины, о
которой прежде ходили в народе всякие сплетни. Но теперь она утомилась,
стала старой и толстой. Она приходила на пристань к прибытию кораблей,
помогала при их разгрузке, помогала расставлять сети, что-то выкрикивала,
стоя под навесом между огнями. Она выкрикивала своим мужским, не
допускающим возражений голосом цифры, цены, какие-то таинственные советы и
похвалы. Голос ее был великолепен, но тело уже стало дряблым, и прекрасное