"Елена Александровна Матвеева. Черновой вариант (Повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

во-вторых, все мои переживания стали отнимать массу времени, в-третьих, я,
видно, и сам изменился.
Тут как раз Мишка Капусов под руку и подвернулся. Было это в сентябре
прошлого года, после сочинения, которое задала нам Тонина.
Я с первого дня, как увидел Тонину, стал лезть из кожи вон, чтобы
произвести на нее хорошее впечатление. По литературе и русскому у меня
всегда были приличные отметки, но не вспомню случая, чтобы когда-нибудь за
сочинение я получил пятерку. У Тонины тоже не надеялся. Дала она темы
сочинений. Две - по Пушкину, третья - свободная: "С чего начинается
Родина..."
И тут со мной что-то случилось, озарение какое-то.
Я стал писать про бабушкин дом, где жил в детстве.
Про речку Охту, там, за городом, узкую, и воробью по колено, краснеющую
перекатами. Про то, как однажды мы вышли утром к этой речке и ахнули:
речка затянута нежным пушком тумана, а высокий берег оглажен им и розов от
солнца. И мы с бабушкой поняли - это и есть молочная река с кисельными
берегами. Я вспомнил, как каждый вечер мимо нас по дороге возвращалась
домой рыжая корова с крашенными масляной краской синими рогами; как осенью
мы собирали в лесу грибы, а огород наш наводняли несметные полчища свинух,
крепких, с туго подвернутыми краями шляпок.
И про родник, и про то, как для коров на грузовике привозили соль. Она
лежала кучей у фермы, и, проходя мимо, я обязательно выбирал себе серый
крупный кристалл и засовывал под язык.
Плана, как полагалось бы, я не составил, просто записывал все то, что,
оказывается, надежно хранилось во мне много лет, а я и не подозревал.
Двух часов мне не хватило. Все сдали тетради и расходились, а я
продолжал сидеть и строчить с неимоверной быстротой. Тонина подошла, и я
сказал умоляюще:
"Еще бы полчасика!"
Она села за стол проверять тетради. В школе стихло, только уборщица
шаркала в коридоре, что-то терла и мыла.
Кончили работу мы с Тониной почти одновременно, и я остался ждать, пока
она проверит мое сочинение.
Сидел за своей партой и следил за каждым ее движением. Прочла.
"Ты наделал ошибок, - сказала она, - но за содержание я тебе поставлю
пятерку. Мне очень понравилось твое сочинение".
На следующем уроке литературы Тонина хвалила меня и заставила прочесть
сочинение вслух. А после уроков за мной увязался Капусов и сообщил, что
Тонина очень хорошо обо мне отзывается. Откуда он знает? Как же не знать,
он же ее племянник. Я обалдел.
Племянник! Надо же, а такое дерьмо!
С Капусовым я проучился три года. Его отличительная особенность - жить
без друзей. Ребята его не любят. Он странный какой-то, всех презирает или
делает вид, что презирает. Небольшого роста, плотный, высокомерно смотрит
через очки-линзы; поздороваешься с ним: захочет - ответит, захочет - нет.
Я уже с ним года два как здороваться перестал. Никогда не видел, чтобы он
отвесил кому-нибудь оплеуху, носился по партам или дразнил девчонок. А
тут, смотрю, разговаривает он со мной как-то робко, застенчиво - ему,
наверно, тоже хочется с кем-нибудь дружить. Я его даже немного пожалел.
Хотя не это главное. Первая причина нашего сближения для меня: Капусов -