"Елена Александровна Матвеева. Черновой вариант (Повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

стол, кресло, тахта, бумаги, рулоны, лампа с большим абажуром, пишущая
машинка и много интересных безделушек.
В центре комнаты висит люстра, а над журнальным столиком с потолка на
шнуре низко спущен светильник, похожий на мыльный пузырь, нежно-голубой, с
разноцветными переливами. Тяжелые шторы. Часть вещей современных, часть
старинных, но все одинаково любовно подобраны, и у каждой свое место.
Одним словом, если у отца и есть беспорядок, то какой-то строго
продуманный, художественный. У нас с матерью - другое дело. По уши увязли
в быте. С этими женщинами всегда так. Уж на что моя мать не красится, а
все равно баночек и флакончиков куча. Зеркало повесит в комнате, а место
ему в прихожей; тряпки валяются, посуды натащит из кухни. Кровать тут же
тебе, с покрывалами обывательскими. А ведь можно тахту купить и постельное
белье утром в шкаф укладывать. И беспорядок у них, у женщин, самый
непривлекательный, житейский.
Всегда человек кажется загадочным и интересным, пока не попадешь в его
жилище. Поэтому я так и оберегаю наш дом от чужих глаз. Не хочу, чтобы
меня знали. Конечно, если бы я жил с отцом, я бы некоторых специально
приглашал - пусть посмотрели бы.
А интересно хоть краем глаза заглянуть, как в доме у Тонины.


3


В той же тетради, где я вел "дело отца", но с обратной стороны
печатными буквами написано: "Разные мысли". Подразумевались "умные мысли".
По большей части мысли эти брались из книг, которые я читал.
Среди прочих высказываний я особо выделил два разряда, которые меня в
свое время сильно расстраивали:

1. "Никто не может по-настоящему знать другого человека". Это я вычитал
у Олдингтона в романе "Все люди - враги". "Что знаем мы о себе?" Это Грин.
А потом пошло как по маслу, кого бы я ни читал, почти теми же словами:
"Сейчас мы еще не понимаем себя и редко понимаем других...", "Что мы, в
сущности, знаем о других людях? В лучшем случае можем предположить, что
они похожи на нас".
А мне хотелось знать - в основном, конечно, - про других. Хотелось
знать, кто он и какой, мой отец.

2. Другие высказывания, тоже повторенные многими писателями, о том, что
мы не выбираем ни любовь, ни друзей. Относительно любви я сразу
согласился, а насчет друзей - обидно. И опять почти одинаковыми словами:
"Дружба не выбирает... она возникает кто знает из-за чего, как любовь".

Что касается Капусова, я его выбрал. Наверно, это и не дружба. Так
что-то, не поймешь - не разберешь.
У меня с первого класса один настоящий друг - Слава Дорогин. Он в
прошлом году переехал в новый район и ушел в другую школу. Связь мы с ним
не потеряли, но как раз когда ушел из школы Славик, появилась у нас
Тонина. Со мной такое началось, что, во-первых, никому не расскажешь,