"Анатолий Матях. Сказка о чудовище" - читать интересную книгу автора

он с разбегу врезался во что-то черное и мягкое, отлетел и шлепнулся на
землю. Чернобородый купец, возвышавшийся над невысоким базарным людом,
словно башня, пускал слюни и удивленно разглядывал свои пальцы.
Все еще не понимая, что происходит, Шамир поднялся, едва не уткнувшись
носом в драпировку из сине-зеленого шелка.
- Прекраснейшая из прекраснейших! - грянуло у самого его уха.
Шамир невольно отшатнулся, и взгляд его скользнул по чернокожим слепым
рабам, по пышному паланкину, по богатым одеждам, и замер на лице той, что
сидела внутри. Hа лице прекраснейшей из прекраснейших, волшебницы Мони Хар
Ханна.

- Hо когда принц увидел лицо феи, он забыл обо всем. Для него уже не
существовало ни солнца, по сравнению с ней казавшегося тусклым
светильником, ни травы, которая по сравнению с ее кожей была грубее камня.
Он бросился к ней, схватил и поцеловал. И жарче этого поцелуя было только
его собственное сердце.
Фея пришла в ужас от такой дерзости. Она любила принца поднебесья,
прекрасного, как она сама, и не могла простить незнакомцу эту выходку. Hо
она была доброй феей, и не стала лишать его жизни. Вместо этого фея
превратила принца в чудовище...

Горячая волна ударила Шамиру в рот и нос, и остатки его скудного завтрака
выплеснулись под босые ноги слепых рабов. Спазмы рвали пустой желудок, а
перед глазами стояло лицо прекраснейшей.
Быть может, это лицо и принадлежало когда-то незаурядной деве. Hо какие
темные силы сотворили с ним такое?..
Темный нос напоминал тупой клюв, узкие ноздри тянулись по бокам от его
кончика почти до переносицы. Вместо бровей - складка кожи с торчащими из
нее короткими отростками. Hа лбу, перед пышными черными волосами - корона
из длинных и коротких щупалец. Уши - бесформенные прорехи в складках,
спадающих до самой шеи. Вокруг рта - кольцо щупалец, а нижняя челюсть
раздвоена, словно у гигантской осы.
Такое лицо вызовет отвращение даже на рисунке, но это не было рисунком.
Лицо жило, и это внушало еще большее отвращение, от которого выворачивало
желудок. Сотни коротких и длинных бледных отростков-щупалец постоянно
двигались, пробуя воздух, словно черви, выбирающиеся из разложившегося
трупа, длинные крылья носа трепетали, раскрываясь и закрываясь. И лишь
глаза были обычными, немного печальными глазами, но это терялось на общем
фоне.
Шамиру удалось, наконец, справиться со своим желудком, и он поднялся с
колен, удивляясь тому, что он все еще в своем уме. Hо старый Бахим тоже не
считает себя сумасшедшим... Он осторожно посмотрел вверх, туда, где из
шелкового рукава высовывалась белая, нежная рука, и подивился контрасту.
- И как тебе лицо прекраснейшей, сводящее с ума матерых сердцеедов? -
прозвучал немного насмешливый женский голос.
- Hет... - Шамир прикусил язык, задыхаясь. Он не знал, что сказать.
- Отвечай, говори, что ты думаешь. Я приказываю.
Что-то коснулось его головы, словно порыв теплого ветра, и этому приказу
Шамир противиться не мог.
- Оно отвратительно, госпожа. Хуже я ничего не видел, - его снова согнуло