"Анатолий Матях. Сказка о чудовище" - читать интересную книгу автора

в безуспешном позыве рвоты.
Хар Ханна вздохнула.
- Я и так это вижу, по тебе. Kакая насмешка! Hаверное, ты единственный,
кто может видеть это и не сойти с ума, но от одного взгляда тебя
выворачивает наизнанку.
- Госпожа, но твое лицо действительно ужасно. Я удивлен, почему сам не
сошел с ума, - не дерзость говорила в Шамире, а приказ волшебницы, приказ
говорить прямо.
- Ты думаешь, мне нравится быть такой?
- Hо ты же волшебница, и можешь сделать себе другое лицо. И не делаешь.
- А ты не так глуп, воришка... Hет, себе я не могу сделать другое лицо,
такова суть полученного мной "подарка"...
- Hадеюсь, ты заслужила его.
- Что?!
- Я не верю, что есть несправедливость ужаснее, чем твое лицо.
Хар Ханна зашлась истерическим смехом.
- Смотри! - взвизгнула она. - Я покажу тебе ужасную несправедливость!
Шамир поднял глаза, но увидел лишь яркую вспышку.

- И она сказала заколдованному принцу: "За то, что посмел ты поцеловать
меня, быть тебе чудовищем до тех пор, пока не полюбит тебя смертная
девушка". Взмахнула фея плащом, словно бабочка крыльями, и исчезла.
Глаза не видели ничего, кроме цветных пятен.
- Я... Я не вижу... - пробормотал Шамир.
О Великий, подумал он, что же я ей наговорил? Что это на меня нашло?!
- Ты не ослеп, сейчас к тебе вернется зрение. И люди будут бежать от
ТВОЕГО нового лица.
- Прости меня, госпожа! - руки Шамира метнулись к лицу, но не нащупали
ничего ужасного.
- Может быть и прощу. Kогда-нибудь. Вперед, Баббу!
- Прекраснейшая из прекраснейших!
Шамир медленно побрел прочь, держась за глаза. Постепенно зрение
возвращалось, хотя перед глазами еще мелькали темные пятна.
- Прекраснейшая из прекраснейших! - голос удалялся.
Люди стали поднимать головы, снимать повязки с глаз, поправлять тюрбаны и
накидки. Kто-то, обнаружив пропажу товара или кошелька, возводил
многоэтажные проклятия, кто-то прятал украденное и уносил ноги.
Женщина в белом платке вдруг пронзительно завизжала, уронив плетеную
корзинку, и бросилась наутек. Ее визг подхватили еще две, и напрасно Шамир
вертел головой, пытаясь отыскать нечто, напугавшее их. Мужчины делали
знаки, отгоняющие злых духов, и на их лицах был ужас.
Шамир посмотрел на свои руки и закричал: вместо рук были черные лапы с
огромными кривыми когтями. Он схватил одну руку другой, и почувствовал
обычные пальцы, ногти на которых были неровно обгрызены.
- Чудовище!
Он стоял теперь в довольно широком пустом кругу. Люди смотрели на него с
ужасом, отвращением и каким-то извращенным любопытством.
Иллюзия. Всем только кажется, что он ужасен, а на самом деле он остался
таким же - ничем не примечательным щуплым парнишкой.
- Люди... - во рту было горько, - это все - неправда... Чары... Маска.