"Сомерсет Моэм. Тогда и теперь" - читать интересную книгу автора

краденое там, где крадешь. Могли бы выждать и без всяких хлопот продать
серебро в... Болонье или во Флоренции... - Тут он заметил серебряных дел
мастера, переминавшегося с ноги на ногу у самых дверей. - Что ты тут
делаешь?
- Кто отдаст мне деньги, ваша светлость? Я - бедный человек.
- Ты хорошо заплатил за эти вещи? - учтиво осведомился Эль Валентино.
- Я заплатил столько, сколько они стоили. Эти мерзавцы запросили
слишком много. Я же не могу торговать себе в убыток.
- Пусть это послужит тебе уроком. Впредь не покупай серебра, если не
уверен, что оно попало к продавцу честным путем.
- Я разорюсь, если потеряю эти деньги, ваша светлость.
- Убирайся! - взревел герцог, и бедняга шмыгнул за дверь, как
испуганный кролик. Эль Валентино расхохотался.
- Еще раз прошу извинить меня, что пришлось прервать нашу беседу, -
обратился он к Макиавелли. - Но полагаю, суд должен вершить скоро. Я хочу,
чтобы мои подданные знали: они всегда могут прийти ко мне, если с ними
дурно обошлись. Во мне они найдут справедливого судью.
- Мудрая политика для правителя, который хочет удержать власть, -
добавил кардинал.
- Люди всегда смирятся с потерей политической свободы, если не будет
затронута их личная свобода, - заметил герцог. - Они стерпят все, если никто
не станет насиловать их женщин и грабить их дома.
Макиавелли с интересом наблюдал за происходящим. Он не сомневался:
перед ним разыгрывается спектакль. Эль Валентино никогда не решится повесить
подданных французского короля. Скорее всего, гасконцев уже освободили и,
наградив щедрыми подарками, отправили обратно в лагерь. Спектакль же
устроен, как догадывался Макиавелли, с расчетом, чтобы он рассказал в
Синьории об эффективных методах правления герцога и не забыл, самое главное,
упомянуть фразу, в которой говорилось о Флоренции и Болонье. Намек, что в
скором времени войска герцога могут оказаться в этих городах, был слишком
явным и, конечно, не ускользнул от Макиавелли.
Наступило неловкое молчание. Герцог поглаживал бородку, задумчиво глядя
на флорентийца. Он явно стремился понять, кого же прислала Синьория для
переговоров. Не желая встретить его изучающий взгляд, Макиавелли
рассматривал ногти, как бы раздумывая, не пора ли их стричь.
Слова герцога смутили Макиавелли, а такое случалось нечасто. Ведь
именно он настоял на казни Паоло Вителли, несмотря на побег Вителлоццо. Не
сомневаясь в виновности кондотьера, он приложил все силы, чтобы убедить
членов Совета в необходимости решительных действий. Он лично инструктировал
людей, посланных за братьями Вителли. Но он даже и не подозревал, что Эль
Валентино известно о его роли в этой истории. Видимо, герцог намеренно завел
разговор о казни Паоло. Этот человек ничего не делал просто так. Вряд ли он
хотел показать свою осведомленность в делах Республики, скорее преследовал
цель поколебать уверенность Макиавелли в себе самом, заставить его быть
несговорчивей. На губах флорентийца заиграла улыбка, он взглянул на Борджа.
Герцог, казалось, только и ждал этого.
- Секретарь, хочу открыть вам тайну, об этом не знает ни одна живая
душа.
- Мне уйти, кузен? - спросил кардинал.
- Нет, останься. Я полагаюсь на твое благоразумие, как и на