"Сомерсет Моэм. Заводь (Перевод М.Беккер)" - читать интересную книгу автора

грубый Чаплин резко отличался от Лоусона - тот, даже налившись, продолжал
вести себя, как подобает джентльмену.
В конце концов он, пошатываясь, поднялся со стула.
- Пойду-ка я домой, - сказал он. - До обеда еще увидимся.
- Мадам здорова? - осведомился Чаплин.
- Вполне.
Он вышел. Этот односложный ответ прозвучал так странно, что я невольно
посмотрел ему вслед.
- Славный парень, - безапелляционно заявил Чаплин, когда Лоусон выходил
из дверей на залитую солнцем улицу. - Молодчина. Беда только - пьет. - В
устах Чаплина последнее замечание прозвучало несколько юмористически. - А
когда напьется, лезет в драку.
- И часто он напивается?
- Мертвецки пьян два или три раза в неделю. Это все наш остров виноват,
да еще Этель.
- Кто такая Этель?
- Его жена. Дочь старика Бривальда. Он женился на девушке смешанной
крови. Увез ее отсюда. Правильно сделал. Но она там не выдержала, и теперь
они снова вернулись. Боюсь, он скоро повесится, если прежде не умрет с
перепоя. Парень славный, только в пьяном виде буянит. - Чаплин громко
рыгнул. - Пойду-ка суну голову под душ.. Зря я пил этот последний коктейль.
Последний - он непременно доконает.
При мысли об уютной душевой Чаплин неуверенно взглянул на лестницу,
потом с неестественно серьезным видом поднялся с места.
- Советую поближе познакомиться с Лоусоном, - сказал он. - Начитанный
человек. Вот увидите - когда он будет трезвый, вы даже удивитесь. Он умный.
С ним стоит поговорить.
В этих отрывистых фразах Чаплин поведал мне всю историю Лоусона.
Вечером, после поездки вдоль побережья, я вернулся в гостиницу. Лоусон
уже был там. Он сидел, развалясь в плетеном кресле, и, когда я появился,
посмотрел на меня осоловелыми глазами. Было совершенно ясно, что он весь
вечер пил. Он словно оцепенел, на лице застыло угрюмое, злобное выражение.
Взгляд его на мгновение остановился на мне, но он не узнал меня. В холле
сидело еще трое мужчин - они играли в кости и не обращали на него никакого
внимания. Очевидно, все уже давно к нему привыкли. Я подсел к ним и тоже
начал играть.
- Чертовски веселая у вас компания, - внезапно произнес Лоусон.
Он слез с кресла, нарочно согнул ноги в коленях и заковылял к двери. Не
знаю, чего в этом зрелище было больше - смешного или отталкивающего. Когда
он ушел, один из игроков фыркнул.
- Лоусон сегодня здорово нализался, - промолвил он.
- Если бы я так быстро пьянел, - сказал второй, - я б на всю жизнь
зарекся пить.
Кто мог подумать, что этот несчастный - по-своему романтическая фигура и
что жизнь его способна внушить чувства сострадания и ужаса, которые, по
словам прославленного теоретика, необходимы для достижения трагического
эффекта?
Я не встречал его дня два или три...
Однажды вечером, когда я сидел на веранде во втором этаже гостиницы,
Лоусон вошел и опустился в кресло рядом со мной. Он был совершенно трезв. Он