"Уильям Сомерсет Моэм. Безволосый Мексиканец" - читать интересную книгу автора

документов нет, и взяться им неоткуда, а больше Эшенден знать ничего не
знал, дальнейшее его не касалось.
Безволосый Мексиканец, вальсируя мимо, помахал ему рукой.
- Буду с вами, как только кончится музыка. Расплатитесь пока, и я как
раз появлюсь.
Неплохо бы знать, что у него на уме. Эшенден даже отдаленно себе этого
не представлял.
Мексиканец, отирая раздушенным платком пот со лба подошел к столу.
- Хорошо повеселились, генерал?
- Я всегда веселюсь в свое удовольствие. Конечно, это все белая голь,
но мне что за дело? Я люблю почувствовать тело женщины у себя в руках, и
чтобы глаза у нее затуманились и губы приоткрылись, и чтобы она вся млела и
таяла передо мной, как сливочное масло на солнце. Голь-то они голь, да
все-таки женщины.
Мексиканец и Эшенден вышли на улицу. Генерал предложил идти пешком - в
это время ночи и в этом квартале такси поймать немыслимо. Небо было
звездным-- стояла по-настоящему летняя, тихая ночь. Безмолвие шагало об руку
с ними, точно тень убитого. Когда подошли к вокзалу, силуэты зданий вдруг
оказались серее и четче; чувствовалось, что близок рассвет, и воздух
пробрала мимолетная дрожь. То был извечно волнующий миг, когда душа замирает
в страхе, унаследованном от несчетных прежних поколений: а вдруг случится
так, что новый день не настанет?
Они вошли в помещение вокзала и снова очутились во власти ночи. Там и
сям отдыхали носильщики, словно рабочие сцены, которым нечего делать после
того, как опущен занавес и убраны декорации. Неподвижно стояли на посту два
солдата в неразличимой форме.
Зал ожидания пустовал, но Эшенден и Безволосый Мексиканец на всякий
случай прошли и уселись в самом дальнем углу.
- У меня еще целый час до поезда. Посмотрим, о чем телеграмма.
Эшенден достал из кармана телеграмму, а из портфеля - ключ к шифру.
Шифр, которым он тогда пользовался, был не очень сложен. Ключ состоял из
двух частей, одна содержалась в тоненькой книжице у него в портфеле, другую,
уместившуюся на одном листке, который он получил и уничтожил, перед тем как
оказаться на чужой территории, он хранил в памяти. Эшенден надел очки и
приступил к работе. Безволосый Мексиканец сидел в углу деревянного дивана,
сворачивал сигареты и курил; он не обращал внимания на то, что делает
Эшенден, а просто предавался заслуженному отдыху. Эшенден одну за другой
расшифровывал группы цифр и по ходу дела записывал на листок каждое
разгаданное слово. Его метод состоял в том, чтобы до завершения работы не
вдумываться в смысл, иначе, как он убедился, начинаешь поневоле делать
преждевременные выводы, что может привести к ошибке. Так он сидел и
механически записывал слово за словом, не сознавая, что они значат. И только
когда наконец все было готово, прочел телеграмму целиком. Текст ее был
такой:
"Константин Андреади задержался в Пирее ввиду болезни. Прибыть Неаполь
не сможет. Возвращайтесь Женеву и ждите инструкций".
Сначала Эшенден не понял. Перечитал еще раз. Он чувствовал, как с ног
до головы его начинает бить дрожь. И, вне себя, выпалил бешеным, сиплым
шепотом, совершенно утратив на миг свою хваленую выдержку:
- Чертов болван! Вы не того убили!