"Франсуа Мориак. Мартышка" - читать интересную книгу автора

совершенного ею греха, низкого, а главное, смешного проступка. Но
виновниками клеветы, ее замаравшей, были на сей раз не муж и не баронесса,
и она ничем не могла отомстить своим неведомым врагам. Лишь один раз она
видела в церкви этих главных викариев, этих каноников, считавших сноху
баронессы де Сернэ особой, пагубной для священнослужителей. Гнусную
выдумку разнесли по всей епархии. В Сернэ уже сменилось три священника, и
каждому епархиальное начальство напоминало, что теперь служить мессу в
домовой часовне замка в Сернэ не дозволено: невзирая на блеск
прославленного, знатного имени, надлежит, соблюдая все правила учтивости,
сторониться этого семейства, ибо "всем памятен разыгравшийся скандал".
Уже много лет из-за мадам Галеас в часовне баронов де Сернэ не
отправляли богослужения; это обстоятельство ничуть ни огорчало Поль
(наоборот, поскольку приходская церковь была расположена довольно далеко,
можно было под этим предлогом и вовсе туда не заглядывать). Но ведь на
десять лье в округе все прекрасно знали, почему часовня попала под запрет:
из-за невестки старой баронессы, у которой была история с приходским
священником. Более снисходительные добавляли, что, конечно, никто не
знает, как далеко зашло дело. Не хочется верить, что тут было что-то
дурное. Но, во всяком случае, священника пришлось перевести в другой
приход...
Стволы деревьев потемнели, но на горизонте еще алела полоска заката.
Уже давно Поль не обращала внимания на деревья, на облака, на широкие
дали. Если она иной раз и вглядывалась в них, то как вглядываются
крестьяне, чтобы угадать, какая завтра будет погода, холодно будет или
тепло. В ней умерла та частица души, которая когда-то так жадно
воспринимала весь зримый мир. Когда-то в такой же самый час она шла той же
самой дорогой рядом со священником, высоким, тощим и совсем наивным юнцом.
Он вел свой велосипед за руль и вполголоса разговаривал с Поль. Крестьяне,
видевшие их прогулки, не сомневались, что они ведут любовные разговоры. Но
у них и речи не было о любви. Просто встретились в жизни два несчастных и
одиноких существа.
Поль услышала за поворотом дороги веселый хохот: шла деревенская
молодежь - парни и девушки, они подходили все ближе; Поль бросилась в
лесок, чтобы их не видеть, чтобы они ее не увидели. Совершенно такое же
безрассудное бегство возбудило в прошлом первые подозрения, когда она
свернула однажды на боковую дорожку, увлекая за собой спутника. Сейчас
земля была сырая, но Поль все же присела под каштаном на груду желтых
опавших листьев и, подтянув колени к подбородку, обхватила их руками. Где
он теперь, этот несчастный мальчишка, этот священник? Она не знала, что с
ним, где он мучается, но если он еще жив, то уж, конечно, мучается. А ведь
ничего между ними не было, совсем не это их связывало. Интрижка со
священником казалась ей немыслимой. Поль с детства внушали отвращение к
сутане. А это дурачье ни с того ни с сего причислило ее к каким-то
маньячкам, которые гонятся за служителями церкви. И теперь уже не сорвать
с себя этот ярлык. А он, бедняга, - в чем была его вина? На горькие
излияния молодой женской души он отвечал не советами духовного пастыря, а
сам открывал ей душу: вот и все его преступление. Она искала у него
поддержки - это было ее право; он же отнесся к ней, словно потерпевший
кораблекрушение, выброшенный на необитаемый остров и вдруг увидевший, как
на берег выходит другой несчастный, его сотоварищ в беде.