"Франсуа Мориак. Поцелуй прокаженному" - читать интересную книгу автора

оставлять в спальне на ночь, Ноэми пропитывает в этот знойный июльский день
своим девичьим запахом скромную гостиную, где отовсюду - со стен, с камина -
смотрит Бог. Жан косится, не поворачивая головы. Он разглядывает
спустившуюся с пьедестала Ноэми, которая с такого близкого расстояния
выглядит очень необычно - словно под увеличительным стеклом. Он жадно ищет
недостатки, "пятна" в этом живом трепещущем драгоценном металле: на крыльях
носа - черные точки, на шее в самом низу - старый след от ожога йодом. Шутка
кюре заставляет Ноэми на секунду улыбнуться, и Жан успевает различить в
ровном ряду ее зубов один темноватый, который растет как-то не так. Под его
пристальным взглядом Ноэми опускает свои большие темные глаза долу, может,
он потому и впился в нее взором, чтобы не дать ей возможность хорошенько
разглядеть его самого. Хорошо еще, что кюре не нуждается в собеседниках, он
говорит без умолку и проповедует на самые разные темы.
Хотя кюре маленький и кругленький, жизнерадостным его не назовешь.
Несмотря на полноту, в его облике есть некая суровость. Фермеры его не очень
привечают, зато в городке кюре любят: не одна душа под его водительством
достигла высот духовного совершенства. Он из тех, кто наследует землю.
Казалось бы, приятные манеры, сокрушенный вид, податливость - но с пути его
не сбить. Самых красивых девушек он отваживает от воскресных балов и по
возможности мягко отвращает юношей от любовных похождений. Никому невдомек,
что это он в последний момент удержал почтмейстершу от падения. И это он
решил, что нехорошо Жану Пелуеру оставаться одному. Для кюре было важно еще
и то, чтобы состояние Пелуеров не перешло в один прекрасный день к
Казенавам - волк не должен проникнуть в овчарню.
Никогда раньше Жан не замечал, как высоко поднимается грудь женщины,
когда она дышит: Ноэми почти касалась ее подбородком. Кюре решил не ходить
больше вокруг да около: он встал со словами, что милым детям, наверное, есть
что сказать друг другу, и пригласил мадам д'Артьял в сад, чтобы показать,
какой большой урожай слив ожидается в этом году.
Словно для какого-нибудь научного опыта, маленького испуганного
чернявого самца оставили в темной комнате с прекрасной самкой. Жан замирает
на месте, не поднимая глаз: теперь это ни к чему, теперь он сам во власти
чужого взгляда. Девушка рассматривает ничтожество, назначенное ей судьбой.
Молодой красавец с изменчивым ликом, обитающий в девичьих грезах, во время
бессонницы подставляющий широкую грудь и заключающий в жаркие объятия, - он
теперь расплывается в полумраке дома священника, исчезает навсегда в самом
темном углу гостиной, что твой сверчок. Ноэми глядит на своего суженого, от
которого теперь никуда не деться: Пелуерам не отказывают. Родители Ноэми
места себе не находят, боясь, как бы молодой человек не передумал, они и
вообразить себе не могут, что заартачится их дочь. Ноэми тоже такое в голову
не приходит. Вот уже четверть часа ее суженый грызет ногти и ерзает на
стуле. Наконец поднимается. Стоя, Жан кажется еще ниже. Он что-то бормочет
под нос, Ноэми переспрашивает, и ему приходится повторить:
- Я знаю, что недостоин...
- Да что вы, мсье... - возражает Ноэми.
У Жана приступ самоуничижения, он признает, что его нельзя полюбить, и
умоляет лишь, чтобы позволили любить ему самому. Слова льются как из рога
изобилия. К двадцати трем годам Жан дождался наконец случая открыть свое
сердце женщине. Он по привычке размахивает руками, словно в одиночестве
обнажает свою душу, - впрочем, он так и так одинок.