"Андрей Владимирович Максимушкин. Риона " - читать интересную книгу автора

идею применить ментоскоп. Как врач, Вячеслав Добрынич знал, что в этом
случае ментоскопирование бесполезно. Надо, подтолкнуть пациента, что бы он
сам все вспомнил, и сам восстановил свою психику. Роль врача здесь сводится
только к наблюдению и ненавязчивой помощи - Ладно, попробуем. Капитан
первого ранга Прилуков, что Вы можете рассказать о вашем последнем бое?
- Я мало что помню. Мы вошли в систему, сбросили скорость. До орбиты
четвертой планеты оставалось 10 астроединиц. На транспортах готовились к
разворачиванию научной программы, тестировали оборудование. И тут появилась
догонская эскадра: 8 крейсеров, 14 эсминцев. Они прятались в тени второй
планеты, и наши локаторы их не засекли. Вячеслав, они шли боевой косой
плоскостью! Проклятье, 8 крейсеров против моего рейдера и пары фрегатов! А
дальше... дальше не помню, как ножом отрезало. Очнулся на "Скором" в мед.
отсеке. Вот и все. Потом выяснил, что мой "Микула Селянович" погиб, но
конвой отбился и ушел от погони.
- Успокойся, ляг. Славомир, попробуй вспомнить, Что ты делал после
сигнала тревоги - мягкий голос врача действовал успокаивающе.
- Так, боевую тревогу пробили сразу после появления противника. Я был
на вахте, поднял катера, "Надежного" оставил с транспортами, сопровождать на
отходе. Сам пошел вперед, "Скорый" и катера были со мной, прикрывали с
флангов. Наведение катеров обеспечивал старпом, это обычная практика на
тяжелых крейсерах. А вот бой не помню, хоть убей. - "Как тебе рассказать,
врачишка, про пронзительный вой сирены громкого боя, холодящий кровь,
вжимающий в коконы боевых постов, заставляющий жить только длинными тягучими
секундами сражения. Откуда тебе знать рев тяжелых "Полканов" и "Драконов"
стартующих с ангарной палубы тяжелого крейсера. А перекрестья прицелов на
пространственном экране кокона? А незабываемое ощущение возникающее, когда
двигатели переходят на форсаж, и крейсер мчится сквозь надпространство,
буквально обгоняя время? Ты только читал в своих справочниках, о
всепоглощающем чувстве всемогущества, возникающем при киберконтакте с
корабельным мозгом. Это непередаваемое ощущение единства с могучим
организмом крейсера и с каждым членом экипажа"
- Это то, что ты помнишь. А сейчас я расскажу, как все было - Вячеслав
Добрыневич бесцеремонно прервал размышления Славомира Прилукова - Вы
оставили транспорты с "Надежным", выпустили катера и пошли в атаку. Но было
еще одно - врач поднял вверх палец, акцентируя внимание на своих словах -
Вы, Славомир Владимирович, катапультировали весь экипаж "Микулы" и замкнули
на себя корабельный мозг в режиме "один на один", это не возможно выдержать,
но вы выдержали целых 26 секунд. Целых 26 секунд прямого контакта со
сверхмощным электронным мозгом. Потом вы катапультировались, капсулу
подобрал фрегат "Скорый", вместе с вами был бортовой журнал.
- Значит, вот как оно было... - Славомир сморщился, вспоминая события
двухнедельной давности. И вспомнил! Память хлынула потоком, бурной горной
рекой сметая все на своем пути, расчищая свое русло, затапливая чистой
хрустальной водой провалы небытия и беспамятства. Он вспомнил все.
Страшные мгновения, когда на экранах появились корабли, выскочившие
из-за третьей планеты, один, второй, третий... восемь крейсеров и
четырнадцать эсминцев. Догоны. Люди не растерялись, четкие команды, точные
действия экипажей, вой сирены громкого боя. Транспорты начали отходить в
сопровождении "Надежного", "Микула" выпустил катера и пошел наперерез
вражеской эскадре, "Скорый" держался рядом. Они должны были погибнуть в